мира, где большинство горе-путников жаловались на непереносимый зной, раздражая своим нытьем, я, хоть и был утомлен солнцем, чувствовал себя весьма комфортно. Тут же солнце палило особенно сильно. По ощущениям было не больше тридцати – тридцати двух градусов, что для меня весьма приемлемо, но вот лучи кусали куда более злостно, иглами впиваясь в кожу.
Отдышавшись, я понял, что одновременно разгорячен солнцем и замерз, так как ледяной камень пристани, не желавший впитывать тепло, сопротивляясь безжалостному повелителю дня, окончательно остудил мои голые ступни, передавая озноб выше по телу. Надо было хоть как-то одеться. Сначала выпрямившись, а потом округляя спину туда и обратно и разминая поясницу, я не поверил своим глазам.
То, что у порта должны иметься служебные помещения, конторы и склады, понятно, но это было нечто невероятное. Таких красивых портов, похожих на дворцовый комплекс, мне еще видеть не приходилось. Изъятая из утеса часть, которая пошла на создание причалов, уходила вглубь на десятки, а то и сотни метров, закрывая портовые помещения от возможных ветров. Мастера не придумали ничего легче, чем воспользоваться этим прекрасным природным монолитом и выбить прямо в нем все необходимое для обслуживания транспорта и торговли. Словно величественная Пе́тра – древняя жемчужина Идумеи и спасительное пристанище пилигримов, – этот порт был зданием, вытесанным в скале, имеющим П-образную форму и выполненным в едином стиле, сплошным фасадом. Состоящее из четырех этажей, своей стилистикой оно напоминало Дворец дожей в Венеции.
Первый этаж выстроился сплошной колоннадой с полукруглыми сводами, изрезанными витиеватыми узорами. Если бы мне посчастливилось оказаться здесь в момент рассвета, когда солнце заливает весь фасад, посылая из-за горизонта первые нежно-розовые лучи, то я мог бы наблюдать невообразимые тени, оставленные этими каменными кружевами на стенах портовых помещений за колоннами. Второй и третий этажи, покоившиеся на мощных столбах, не представляли чего-то выразительного в своем облике. Они имели гладкие, отшлифованные стены с выбитыми в них квадратными окнами, которые плотно прилегали друг к другу, сохраняя небольшой зазор, создавая тем самым наполненные светом рабочие помещения для местных управленцев, клерков и прочих белых воротничков.
Четвертый этаж отличался от нижних ярусов, расположившихся у подножья. Он выступал над поверхностью, обозначая свое положение на многие километры вдаль. Наверное, он и создавался с особым архитектурным изыском потому, что был воротами, через которые все желающие попадали в центр водной торговли, а возможно, и путешествий. Ровно посередине надстройки стремился ввысь огромный вестибюль с большими стрельчатыми окнами от самого пола: одно большое и по два меньшего размера с каждой стороны от него венчали композицию в центре этажа. Его покрывала двухскатная крыша из светло-голубой черепицы. Далее от вестибюля