нас же просто затопчут!»
А ещё он ощутил себя совершенно бесполезным. Если Сни-Жанна вытащит чёрный осколок, что он сможет сделать ради спасения её и себя? Отвлечь их внимание – глупо, кому сдался совершенно неопасный чужак. Помочь ей сбежать уже потом после жеребьевки – Сни-Жанну же, наверное, где-то запрут до послезавтра, пока Ла-Урра не появится вновь, – он не знает Снежбурга, он просто не сможет её найти. Обратиться за помощью к Вассу – он же, наверное, не захочет, чтобы его возлюбленную отдали в качестве подарка, но кто сказал, что он будет Влада слушать? Идеи возникали в голове одна хуже другой, и Влад, утомившись, перестал обращать на них внимания, во все глаза следя за Сни-Жанной.
Она стояла к нему спиной, и те несколько секунд, пока она шарила в мешке, выбирая осколок, показались ему вечностью.
«Лишь бы не чёрный, – взмолился Влад, – лишь бы не чёрный».
Сни-Жанна повернулась, показала толпе зажатый между большим и указательным пальцами белый осколок и поспешила вернуться к Владу, который, забыв о холоде, облегчённо выдохнул и прислонился спиной к стене. Когда Сни-Жанна проходила мимо столов, Васс хлопнул её чуть пониже спины и что-то сказал. Она в ответ затравленно улыбнулась и съёжилась, поймав на себе несколько неодобрительных взглядов.
– Слава теплу, обошлось. Как же я мечтаю отсюда сбежать.
– Скоро твоя мечта исполнится, – улыбнулся ей Влад, размышляя о том, что он был прав в своём нежелании оставаться в Снежбурге.
То, что он увидел, хоть и было далеко не полной картиной, но всё равно вызывало ярое отторжение. А жеребьёвка, Ми-Каил был совершенно прав, и вовсе выглядела, как выбор девы на корм дракону. Влад не понимал, почему люди это терпят. Если бы общины объединились, он был уверен, они смогли бы противостоять Ла-Урре. А уж если бы вместо того, чтобы замалчивать волшебство, они бы научились им пользоваться, то… Додумать мысль Влад не успел, по залу пронёсся вздох ужаса и облегчения.
– Только не это, – прошептала Сни-Жанна, прижимая ладонь ко рту.
Влад посмотрел на помост и увидел стоявшего перед толпой с чёрным обломком кости в руке Васса. Он побледнел так, что цвет его лица сравнялся с цветом снежных стен, а пальцы, держащие кость, явно дрожали.
– Что ж, – начал Кла-Ус. – Судьба сделала свой выбор. Благодарю тебя, Васс-Илий. Каждый житель общины будет помнить тебя и твою жертву. – И, сойдя с постамента, низко поклонился ему.
Общинники один за другим начали вставать со своих мест и повторять жест своего мэра. Через несколько минут каждый человек в зале стоял согнувшись пополам, лишь Влад, Сни-Жанна и сам Васс не последовали их примеру.
С каждой секундой Васс дрожал всё сильнее, его взгляд метался по помещению и застыл, лишь наткнувшись на лицо Сни-Жанны. Влад увидел, как страх в его глазах медленно проходит, уступая место болезненной решимости. Сни-Жанна же смотрела на Васса с мольбой, сомкнув ладони перед собой, и едва слышно шептала:
– Прошу тебя, не делай этого. Прошу тебя. Мы что-нибудь придумаем.
Между