провинциальной поэзией и сигаретным дымом. Беседа протекала вполне мирно, передо мной рисовались радужные перспективы публикаций в альманахе и издания собственной книги. А так же членства в союзе писателей. Нельзя сказать, что я уж очень к этому стремилась, но было приятно! Да, именно приятно. Не более и не менее. В итоге я прислала еще несколько произведений, включая новеллы и стихи, а взамен получила приглашение на «заседание» этого самого литературного общества, с презентаций нового номера альманаха, чаепитием, а так же с возможностью познакомиться с самим Председателем союза писателей! Ну и, конечно, мне предоставлялась возможность поучаствовать в обсуждениях как чужих, так и своих произведений. Круто? Круто!
Начало было так себе. Из старенького стула торчал гвоздь. Я порвала джинсы на заднице. Не сильно, но вполне достаточно, чтобы постоянно думать об этом. Писатели и поэты жались по углам, ждали «главных». Их было на удивление мало, всего несколько потертых молодых мужчин и явно учительниц начальных классов. К чему бы это? А потом из боковой двери вышла суровая женщина со стопкой свежего номера.
– Покупайте! – прикрикнула она на нас, – Покупайте альманах!
Мы дружно замолчали и посмотрели в окно.
– Покупайте! – настаивала она, – Писать надо так, как здесь! Читайте, учитесь!
Так вот где, оказывается, скрыты все секреты мастерства? Вот где абсолютное вместилище литературного таланта?! В провинциальном альманахе! А мы-то, дураки, все больше Толстого и Достоевского…Но поделиться было не с кем. Впрочем, и покупатель нашелся только один. Его как раз опубликовали в этом номере.
А потом пришли «главные». Чаепития не было! Нас, в итоге, собралось человек пятнадцать. Председатель не явился. Мы обсуждали стихи одной поэтессы. Долго, нудно, беспросветно. Хорошие стихи, но в интернете таких много, очень много. Но интернет уже назвали «помойкой», так что свою осведомленность я благоразумно держала при себе. И вот мы все, по очереди, имели бедную женщину. Через поэзию. Она краснела, как школьница. Отбивалась, как могла. Сражалась за каждую строчку, за каждое маленькое проявление себя. Известная художница, непонятно зачем здесь оказавшаяся, шептала про какую-то мерзость. Ее молодая знакомая все время рисовала нас в блокноте, что раздражало ужасно. Немолодой красавец-поэт, недавно издавший собственный сборник, пялился мне на грудь и откидывал назад отросшую челку. Мне дали слово. Я заступилась, мне было жаль ее. Хорошие стихи. Про родную землю и кочевые племена, когда-то жившие здесь. Нормально. Наконец, дошла очередь и до дебютантов. Слева от меня сидел здоровый дядька, краснолицый и опоздавший. Он принес стихи. Мне он понравился, хотя от рандеву с ним в темном переулке я бы категорически отказалась. Брутальный такой поэт. А стихи принес хорошие. Про алые губы и фантазии поэта. Правда, хорошие. Только каждый из них почему-то хотелось закончить строчкой: «И за борт ее бросает в набежавшую волну». Времени оставалось в обрез, но милая женщина сунула мне в руки распечатку и попросила что-нибудь прочесть. Что-нибудь короткое.