откуда лучше просматривалась долина Очетывиса.
…Когда садящееся солнце коснулось зубцов скал, Никита вдруг запрыгал на вершине, замахал бешено руками, точно птица крыльями. А вскоре мы и сами расслышали отделенный, постепенно нарастающий рокот. Нет, не рокот – симфонию, гимн жизни!
Минут через двадцать вездеход остановился возле палаток. Из одного его люка показалось улыбающееся грязное лицо Узбека, из другого – хмурое бородатое – Глеба. Сверху на кабине восседал помощник водителя Павел.
– Ребята! Танкисты! – ликовали мы.
– Ребята, как мы вас ждали! – призналась Татьяна Ивановна, едва не прослезившись.
– Знаем, – кивнул Узбек. – Извините, раньше не могли: вездеход совсем посыпался. И сейчас все на соплях. Если бы не вас вывозить, не поехал бы, верняк.
– Что стоите? – прикрикнул на нас Глеб. – Быстро сворачиваем лагерь и выезжаем.
– Может, хоть чаю выпьете с дороги? – предложила Татьяна Ивановна главному.
– Некогда. Завтра утром на равнине сядет борт, мы должны быть там. А вездеход уйдет к Галине. Если опоздаем – ждать не станут.
– Как у Галины результаты? – осторожно спросил Антон.
– Как и у вас, – мрачно процедил Глеб.
Чай выплеснули, принялись лихорадочно собирать лагерь. Возбужденно, толкаясь, без всякого порядка забрасывали вещи в грузовой отсек и на верхнюю площадку.
На этот раз никто не роптал из-за того, что выезжаем в ночь.
Через час мы уже ехали вслед заходящему в лиловой дымке солнцу.
Ликование как-то быстро прошло. Я смотрел назад – на опустевшую истоптанную площадку бывшего лагеря, брошенные нары, стол и скамейки на месте кухни, кучи шлака, на изборожденное волнами, темное и уже совершенно дикое незнакомое озеро, на холодно взирающие на нас сверху заснеженные исполины – и не находил в себе ни грусти, ни особой радости.
Мы покидали горы не победителями, не торжествующими укротителями природы, не открывателями месторождения – мы, казалось мне, бежали от них – домой, в скопища других людей, в цивилизацию.
Справа за речкой проплыл мимо нас длинный пологий холм с многочисленными фигурками оленей и пирамидками стойбища ненцев. Вспомнилось, как спешил к ним за помощью, чтобы вывезти Серегу, как позже заходил в гости и предлагал поменять чум на палатку. Сейчас возле одного из чумов я разглядел человечка. Вот он юркнул внутрь жилища, и тотчас же оттуда выскочил человечек поменьше – мальчишка – и побежал к нам.
– Стой! – встав на четвереньки, прокричал в водительский люк Антон.
Тягач замер, рывком вместе с нами качнувшись вперед. Пахнýло горячим машинным маслом. Из левого люка высунулась голова Павла, из правого – Глеба.
– Что случилось? – спросил главный.
– Мальчишка вон бежит. С канистрой. Мы им бензин обещали.
– Ну дак поставь на дорогу и поехали – подберут. Где ваш бензин?
– Кто грузил бензин? – обернулся Антон к остальным.
Мы все молчали.