дружно замахали в ответ. Но с места не стронулись. Пожав плечами, я продолжил свое дело. Но скоро услышал близкий хруст гальки. Оба ненца стояли у меня за спиной, с откровенным любопытством взирая на мое занятие.
– Сто делаес? – детским голоском пропел один из них минут через пять.
– Работаю, – коротко пояснил я. – Геолог.
– А-а, геолог, – понимающе закивали они. – Солото?
– Верно, золото ищем. А как рыба, ловится? – в свою очередь задал я вопрос.
– Ловися, – приподняли они мешки, в каждом из которых угадывалось килограммов по десять.
– Какая рыба?
– Голес.
Больше говорить было вроде как не о чем, и рыбаки, не прощаясь, побрели на ту сторону широкого ручья.
Видимо, им не впервой видеть человека, орудующего лотком, подумалось мне. Иначе как бы они догадались о золоте? Это обнадеживает.
А на следующий день под вечер в подрагивающую от ветра палатку-столовую протиснулся мужичонка-ненец со сморщенным лицом, в заношенной войлочной дерюге с капюшоном-нахлобучкой и пришитыми к рукавам (в половину окружности) варежками. Он застыл у входа рядом с печкой, нерешительно улыбаясь.
Выглянув наружу (нет ли с ним еще кого), я увидел возле наших палаток похожие на опрокинутую этажерку деревянные нарты и гуляющего поодаль оленя.
– Что приехал? – спросил у ненца Антон.
– Гости.
– Ну раз в гости, проходи. Чай будешь?
– Будешь.
Раздвинулись, уступая гостю место на лавке.
Мы все, уставшие после маршрута, голодные, продолжили трапезу, урывками обсуждая результаты дня. Гость, согнувшись над столом, спрятав нос в кружке, тихо прихлебывал чай.
– Странный он какой-то, – вполголоса проговорила Татьяна Ивановна.
– Как звать? Звать тебя как? – громко обратился к мужичонке Серега.
– Вася, – блеснул тот из-за края кружки черными глазками.
– Рыбу ловите? – спросил я, больше для приличия.
– Ловите.
– А что еще едите, кроме рыбы? Кушаете что? – я изобразил процесс еды.
– Мясо кушаем. Олень режем.
– Сколько оленей в стаде? – зачем-то спросил Серега.
Молчание.
– Он тебя не понимает, – закуривая, сказал Антон. – Или делает вид, что не понимает.
– Стадо: сколько оленей? – повторил Сергей. – Сто? Тысяча? Миллион?
– Не знаю.
– Ну ка-а-ак это?! – не поверил Серега. – А вдруг я у вас украду оленя – вы и не узнаете.
– Узнаем, – спокойно возразил пастух.
– Как?!
– Знаем.
– Дурачком прикидывается, – помахал ладонью возле уха Леньчик.
– А! – догадался я. – Наверное, они просто знают своих оленей. В лицо, так сказать. Это нáм, испорченным цивилизацией, нужна математика, а они воспринимают вещи непосредственно.
– Вот вы