он оставил. Подобный характер обыска, если подумать, говорил о многом – значит, лукового интересовало только содержимое карманов, то есть, то, чем можно поживиться. О том, что у пленника могут быть какие-то способы побега при таком обыске не думают, иначе бы досматривали вплоть до швов на одежде.
В принципе, это легко объяснялось устройством решетки, которое я выяснил в первые же сутки своего заточения, едва только мне стало скучно. Решетка оказалась с подвохом – у нее были строго горизонтальные прутья и ни одного вертикального, причем натыканные так часто, что даже рука между ними с трудом проходила только до плеча. Ощупав прутья по отдельности, я убедился, что оба конца скрываются в камне и нет даже намека ни на какой замок или засов. Наверняка, открывает камеру какой-то хитрый механизм, втягивающий прутья прямо в стену, а управляется он рычагом, возможно, вообще из другой комнаты. Из такой камеры не сбежит даже Гарри Гудини, если только рядом с рычагом не окажется его ассистентка.
Мне на такое рассчитывать явно не стоит.
Поэтому я занимался всем, что только в голову приходило – мерял шагами, сначала обычными, потом метрическими, приставляя пятку одной ноги к носку другой, камеру вдоль обеих стен и по диагонали, учился ориентироваться вслепую, запоминая расположение в камере предметов… Целых двух – шконки и дырки в полу, которую я по недолгому размышлению назначил туалетом. Много спал. Когда не спал – тренировался, до одури отжимаясь, приседая и качая пресс. Это помогало быстрее уставать и быстрее засыпать снова. Жаль, что при себе у меня были лишь часы, а смартфон остался на магнитном держателе в машине, куда я его прицепил чтобы глядеть в навигационное приложение… С другой стороны, даже будь он у меня с собой, его бы все равно вытащили при обыске… И он бы наверняка вызвал кучу неудобных вопросов. А без него я пока еще остаюсь для пленителей несколько необычным, но, в общем-то, вписывающимся в их рамки, товаром.
Безвкусную еду я съедал без остатка – энергии при постоянных упражнениях не хватало. Пустую миску и флягу от воды оставлял возле решетки, чтобы ее забрали при следующем кормлении. Тюремщики должны видеть мой аппетит и думать, что их план работает, хотя на самом деле эффект от этой дряни в воде проходил довольно быстро. Наверняка, дело не только в том, что благодаря часам я сохранял связь со временем, но еще и в моих ежедневных упражнениях, которые разгоняли метаболизм, заставляя организм сжигать отраву быстрее.
На пятый день мне пришло в голову, что тюремщики могут наблюдать за мной, мало того, они наблюдают с вероятностью почти сто процентов, и мои упражнения до изнеможения могут их насторожить, ведь я совершенно точно не походил на раздавленную личность. А ведь в первую очередь я должен заставить врага думать, что у него все идет по плану. Это моя цель номер один.
Поэтому, когда я проснулся в следующий раз, привычно скатился со шконки, упал на ладони и привычно начал отжиматься, пришлось менять план действий. Отжавшись пять раз, я картинно