же роде?
До самого последнего момента я колебался. Наконец решил все-таки пойти.
В назначенный вечер я постригся, побрился, приоделся и отправился на свадьбу. Что это была за свадьба! Какие были цветы, какая иллюминация! Какие фрукты, сладости, шербеты! Какие роскошные дамы и господа! Шутка ли сказать – сам губернатор дочь замуж выдавал!
Я присел в дальнем углу возле торшера со свечами и огляделся по сторонам. Смотрю, все смеются, и я тоже стал следить за тем, чтобы улыбка не сходила с моего лица.
После шербета ко мне подошел официант с подносом, уставленным высокими фужерами:
– Не желаете выпить?
Думаю, отказаться нельзя: донесет губернатору, что на свадьбе его дочери такой-то не захотел выпить за ее здоровье… Снова начнутся неприятности.
– С удовольствием, – говорю.
Осушил залпом бокал и не успел еще поставить его на место, как передо мной словно из-под земли вырос второй официант с подносом:
– Не желаете?
– Благодарю, с удовольствием.
Выпив второй бокал, я сразу же почувствовал, как по всему телу разливается приятное тепло. Все поплыло перед глазами. В ушах гудело. Вокруг сновали фотографы и, как положено на таких торжествах, щелкали затворами направо и налево.
Постепенно меня совсем разморило. Я меланхолически уставился на мерцающий язычок свечи и на мотылька, обгоревшего на огне. Его опаленные крылышки расстроили меня до слез: «Несчастный мотылек, влюбленный в огонь! За что ты сгорел?» И я стал нашептывать знакомые стихи про влюбленного в пламя свечи мотылька… Я упивался нахлынувшей на меня грустью. Перед внутренним взором моим вставали разные печальные картины. Я вспомнил о трагической смерти двоюродного брата, и слезы градом покатились по моим щекам. Одним словом, я витал в другом мире и не в силах был вернуться на землю…
Уже за полночь, когда гости стали расходиться, я вышел на улицу в глубокой печали.
Не прошло и недели, как тот же самый уполномоченный снова свалился на мою голову.
– А что случилось теперь?
– Я не в курсе дела, мне лишь поручено доставить вас в седьмое отделение.
Ох, по-видимому, это отделение существовало специально для меня.
Войдя в кабинет, я увидел уже знакомого мне господина. Он сидел за столом и перелистывал страницы очередного дела. При моем появлении господин буквально взвился:
– Негодяй! Что прикажешь теперь с тобой делать?! – завопил он.
– Что случилось, ваше превосходительство? Разве я опять, не дай бог, смеялся?
– Если бы ты смеялся! – завопил он. – Да ты просто вероломный изменник! Понимаешь: изменник!
– Что вы? Кому я изменил? Что я за персона, чтобы оказаться изменником?
– Ты враг любой власти, любого губернатора, любого правительства! Понял?
– Понял, понял… Но почему, ваше превосходительство? Откуда вы это взяли? Да поразит меня небо, если я враг губернатора! Клянусь Аллахом, я исправно плачу налоги, беспрекословно подчиняюсь всем указам. Какие