Обо всем и ни о чем (сборник). Хосроу Шахани

из тех влиятельных людей, о которых говорил директор. Еле-еле выпросил у него нужную бумажку и поместил Мортазу в больницу.

      На первых порах нам категорически запретили свидания, и правильно: врачи говорят, что первая неделя для больного – самая тяжелая. Лишенный наркотиков, он проводит мучительные дни, часы и минуты и, как только увидит посетителей, начинает рыдать, умоляя дать ему хоть капельку этого зелья для облегчения страданий. А посетители, обычно родственники или друзья, безрассудно жалеют больного и, придя к нему в следующий раз, приносят с собой немного героина. В результате весь труд лечащих врачей и обслуживающего персонала идет насмарку.

      Вот так и вышло, что первую неделю я ничего не знал о состоянии бедняги Мортазы, и когда через неделю мне разрешили повидаться с ним, в шести проходных пунктах больницы специальные контролеры обыскивали меня: в проходной, посреди двора, под лестницей, в коридоре, на пороге и, наконец, у койки больного. У меня обшарили все карманы, чтобы случайно не оказалось там каких-нибудь пилюль, порошков, опиума, героина, морфия и т. д.

      Я был в восторге – какой заботливый персонал! Без этих строгостей, без такого надзора и одному больному из тысячи не удалось бы вылечиться.

      И вот наконец через два месяца Мортаза вышел из больницы. При выписке ему вручили справку о том, что отныне он совершенно здоров и вылечился от наркомании.

      Я сиял от счастливого сознания, что по крайней мере хоть одному человеку смог быть полезным.

      Через двадцать дней на улице я случайно заметил Мортазу, который входил в аптеку. Я дождался, пока он выйдет, и зашел туда сам.

      – Что надо было этому молодому человеку, какой рецепт он приносил? – спросил я у аптекаря.