ему всю правду об его делах! Пускай тогда казнит или милует! Надоело это безвластие! Затягивает оно землицу нашу, как топь или болотная жижа!
– Успокойся, дитя мое любимое! Впереди у тебя еще длинная жизнь! Надо иметь терпенье: без этого не станешь правителем!
Наутро княжич Роман устроил в совещательной комнате показательный суд над вчерашними пьяницами. Сам он сидел в большом, княжеском кресле, на которое взошел по ступенькам. Перед ним на полу слуги расстелили огромный ярко-красный ковер. По бокам, с обеих сторон, на лавках сидели бояре, знатные горожане, священники. Женщин в зале не было: дело считалось слишком серьезным.
Вот раздались шаги княжеских слуг, которые быстро ввели в залу всех семерых вчерашних нарушителей. Те уже хорошо проспались, были приведены в порядок: вымыты и опрятно одеты.
Не успели они приблизиться к ковру, как главный стражник Боровин, громко простонав, бросился на колени перед сидевшим в кресле княжичем Романом. Все остальные виновники последовали его примеру.
– О, мудрейший из мудрых! О, самый великий среди самых великих! – заплакал Боровин. – Хоть ты и молод, но уже превзошел умом самого царя Соломона!
– Зачем это славословие? – резко бросил княжич. – Не для этого мы сегодня здесь собрались! Рассказывай, как так позорно получилось на вашей службе?
– Князь-батюшка…, – простонал главный стражник. – Попутал меня бес, дурачка глумного! Да принесли нам бражки хмельной да винца грецкого к святому празднику… Ну, не устояли мы перед соблазном! Ох, уж горе горькое!
– Как же давно вы храните городские ворота? – спросил Роман.
– Да уж лет, пожалуй, с десяток, мой господин… Ни разу не было беды! Только вчера так неладно получилось…
– Только вчера? – улыбнулся княжич. – Да все видно по вашим пухлым рожам, бражники вы закоренелые! Поспились как грязные свиньи! Опозорили городскую стражу! За такие дела есть только одно искупление – смерть!
– Помилуй, премудрый князь!!! – завопили во весь голос напуганные стражники. – Не лишай нас жизни! Позволь нам исправиться!
– Ну, ладно. Коли вы прозвали меня со всей лестью Соломоном, тогда будет вам справедливый суд! – усмехнулся Роман. – Жизни я вас не лишу, не сомневайтесь. Пока город еще не в осаде…Да врагов еще не видно…Но стражниками городских ворот вам уже не быть! Сделаем вам замену из непьющих людей…А по тому делу, что вы вчера натворили…Эй, слуги! – он хлопнул в ладоши. В залу вбежали вооруженные дружинники. – Посадите-ка этих злосчастных негодяев в городскую темницу…дней, так, на десять! Да кормить их только хлебом и водой! После же – вон из стражи! Дурачкам и бражникам нет места среди воинства!
В полной тишине расходились по своим домам свидетели столь сурового, но справедливого суда.
– Да, крутешенек наш молодой князь! – пробурчал богатый купец Могута своему товарищу, торговцу Давило. – Даже самого Важина Истомича обидел! Нипочем не уговоришь этого князя!
– Ох-хо-хо! – кивал головой