там было написано?
– Больше-Муртинский район.
– Странное название. Оно мне не нравится. Они все такие?
– По-моему, отличные названия. Ирбейский район, Тюхтетский…
– И ты везде был?
– Почти. Есть, правда, посёлок, Усть-Бирь, я там не был, но такое название, что лучше пусть про запас останется.
– А чем оно тебе нравится?
– Оно вроде короткое, а столько всего. И свежесть, и дикость… и устье реки, и Сибирь. А взять Арадан… или Манское Белогорье…
– А ты к названиям серьёзно относишься. Тебе здесь нравится…
– Здесь столько всего… В Хакасии… Казановка, Аскизский район. Степь: полынь, чабрец, ирисы. И наскальные надписи… Приложишь лист бумаги, потрёшь пучком травы – и выступит конь или собака…
– Хм. – Маша помолчала. – А у меня только кот есть. Когда я летом еду на дачу, он сидит в корзине, – Маша сопнула своим смешком, улыбнулась, прищурилась и добавила театрально: – И я его полива-а-а-ю из пульверизатора.
– Хм, – сопнул уже Женя, – а Григорий Григорьевич рулит.
– Да нет, он вообще не водит машину. Ему это не нужно. Ему нужно… совсем другое… Но я с ним развожусь. Уже год целый.
– А как же всё это?…
– Просто мы договорились, что доделаем работу, раз уж вместе взялись. Он меня уговорил… Да. А ты не похож на шофёра.
– А ты на жену, которая разводится.
– А на кого я похожа?
– На «висту» в тридцатом кузове.
– А что это такое?
– Самая красивая машина. Которую я… когда-либо видел.
– А то, что вы сказали, Евгений, знаете на что похоже?
– На что, Мария?
– На самый топорный комплимент, который я когда-либо слышала.
– А вы её просто не видели.
– Кого?
– Ту «висту».
– А какая она?
– Такая прогонистая. И дизайн «плавник акулы».
– Что это такое?
– Это когда задняя стойка крыши по форме как плавник акулы, и её линия очень плавно сходит на длинный багажник. У меня была такая машина, я на ней четыреста тысяч проехал.
– А что такое прогонистая?
– Такая стройная, протянутая…
– По-моему, ты преувеличиваешь…
Замаячила заенисейская гряда сопок, корпуса, трубы. Неотвратимость, с которой приближались горы, только подчёркивала неподъёмность и мощь земной плоти. Маша достала сумочку, зеркальце.
– Ты как самолёт.
– Ты сказал, что я как… та… машина…
– Сейчас ты как самолёт перед посадкой.
– И что он делает?
– Шевелит закрылками.
– Я пошевелила закрылками? Ты всё время надо мной смеёшься. А ты… разве не шевелишь?
– Я пошевелю, когда отвезу тебя в гостиницу.
– Да, я отдохну. А вечером проедем по магазинам, хорошо? Где ты будешь ночевать?
– У Четыре-Вэдэ.
– Её так зовут?
– Его зовут Владимир Денисенко. А это кличка. Ну, полный привод. Четыре-Вэдэ.
– Он всё время… на четвереньках? – спросила Маша своим