вошел. Потом позвал Оксану.
– Заходи, здесь никого. Проверь на всякий случай, все ли на месте.
Оксана осмотрелась, заглянула в тумбочку, шкаф. Вроде бы ничего не пропало, все вещи на своих местах.
– Наверное, вы не закрыли дверь, когда уходили, бывает, – сказал Анатолий Игоревич и вернулся к себе, а Оксана только после его ухода подняла лежащий на кровати лоскут ткани. Делать это в присутствии соседа она не стала, сама не понимая почему.
Сейчас ткань разглядывал Андрей. Искусственный шелк со сложным цветным рисунком, лоскут размером с носовой платок, неровно отрезан, видимо, от женского платья или халата, заляпан подсохшими темно-бурыми пятнами, похожими на кровь.
– Это лежало на кровати?
– Да, поверх покрывала.
Андрей недоуменно пожал плечами.
– Наверное, чья-то дурная шутка.
– Андрюша, это не шутка. Вчера на вызове. На ТОМ вызове…
– Оксана, ну причем здесь тот вызов?
– Платье.
– Что платье?
– На стуле висело платье. Той, убитой женщины.
– И что?
– А то, что ткань, – Оксана показала на лоскут в руках Андрея, – отрезана от того платья.
– Ты уверена?
– Рисунок необычный, я запомнила.
– Я не обратил внимания, – неуверенно произнес Андрей и повторил вопрос: – Ты точно уверена?
– Андрюша, у меня всего два платья. Ты можешь сказать, какой на них рисунок?
Сергеев почесал затылок.
– Ну… – неуверенно начал он.
– Вот именно что ну, – перебила мужа Оксана. – Вы, мужчины, не обращаете внимание на такие мелочи, как рисунок на женском платье. А мы обращаем. К тому же на этой ткани кровь.
– Ну, это еще надо проверить. Может, томатный сок…
В седьмом часу больница затихает, большинство служб и кабинетов закрываются до утра, в ординаторских остаются лишь дежурные врачи, на постах – дежурные медсестры. Жизнь продолжает бурлить только в приемном покое и в реанимации. Андрей шел по гулким длинным коридорам, надеясь застать кого-нибудь в лаборатории биохимии. Он не был уверен, но предполагал, что в этой лаборатории должен быть дежурный персонал. Экспресс-анализы могут понадобиться в любое время суток.
Предположение оказалось верным, более того, дежурил знакомый врач, клинический ординатор второго года обучения[18].
– Можешь определить, что это? – спросил Андрей, разворачивая кусок ткани. – Кровь или томатный сок?
– Легко, – ответил ординатор, рассматривая лоскут. – Но я тебе и так скажу, что это кровь.
– Нет, так не пойдет. Мне нужен анализ. К утру сделаешь?
Ординатор снисходительно посмотрел на Андрея.
– Это вы, невропатологи, по старинке с молоточками ходите. А у нас, – он обвел широким жестом свое хозяйство, – научно-технический прогресс. Я тебе через десять минут скажу, что это кровь, определю ее видовую принадлежность, группу и резус-фактор.
В десять минут он,