align="center">
Глава 7
Она была моей первой любовью,
Она же ушла первой.
И когда она бросила меня ради тебя,
Я был последним, кто узнал об этом.
Сколько мы ехали? Минут тридцать. После очередной песни Poets Of The Fall я перестала считать. На весь салон звучал альбом «Signs of Life».
– Финны творят гребаные шедевры, – заявил Джерад.
Я согласилась. Но Марко Сааресто[20] запел «Seek You Out»…
«Ты никогда не говорила о своих обещаниях. Я никогда не говорил, что буду слепо тебе доверять, и никогда не думал, что ты причинишь мне боль. У нас не было ни одного шанса, не так ли? Мне не следовало плакать, когда ты ушла. Никогда не думал, что ты оттолкнешь меня».
И я попросила выключить музыку.
Остаток пути мы провели в тишине. Джерад следил за дорогой, а я смотрела в тонированное окно и вытирала слезы. Лицо покалывало – так часто и упрямо я вытирала щеки, прогоняя мысли о Стивене.
– Приехали. – Джерад затормозил. – Припаркуюсь, а то угонят.
Он высадил меня и отъехал в переулок, а я осмотрела тихий район в пригороде Лос-Анджелеса. Далеко позади Голливудские холмы, бульвар Сансет, моя квартира в небоскребе. «Квартира Стивена, – поправила я. – Квартира всегда принадлежала ему».
Я куталась в куртку и рассматривала улицу: дома выстроены в ряд – по четыре-семь этажей, – похожи на картонные коробки. Вывески магазинов выцвели, лужайки заросли травой, а на тротуаре припаркованы развалюхи без номеров – «Порше» точно бы выделялся. Шумел океан. Потрескивали лампы в фонарных столбах. Шелестели листьями пальмы. Что тут забыл участник популярной рок-группы и обладатель виллы в Малибу?
Джерад вернулся и кивнул в сторону невысокого серого дома с длинными балконами. На стенах много граффити, но в подъезде чисто. Я проигнорировала попытку гитариста взять меня за руку и пошла за ним по ржавой лестнице. На двери в его квартиру красовалась надпись синей краской из баллончика: «Оставь надежду, всяк сюда входящий»[21].
– Не апартаменты Рэтбоуна, но вроде неплохо, – ухмыльнулся Джерад.
Чтобы опять не зарыдать, я сосредоточилась на интерьере. Цвета теплые, ремонту лет двести. Справа от входной двери кухня: три столешницы, холодильник и плита. Гостиная не отделена перегородкой. Старый диван, поцарапанный журнальный столик, телевизор на подставке. Скромно. Закрытые двери наверняка ведут в спальню и ванную.
– Нужно обработать раны, – спохватилась я. Под искусственным светом смогла разглядеть разбитый нос Джерада, будто измазанный вареньем, ссадины и багровые гематомы. – Есть аптечка?
– Посмотри в шкафчике.
Я достала с полки антисептик, пластыри и ватные диски. Посадила Джерада на диван, стерла с его лица кровь, до спазмов в животе чувствуя вину за произошедшее. Оказалось, Джерад как по холсту краску размазал кровавые полосы, и после обработки раны оказались не такими страшными. Нос не сломан, зубы не выбиты.
– Уютно. – Я не знала, как иначе прервать молчание.
– Понимаю, ты не к такому