много места, материалы для них легкие, а результаты труда можно использовать в хозяйстве. Это на «Блике» так совпало – или, скорее, Балл так подгадала, – что все играли на музыкальных инструментах. Но Володька в эту славную когорту не вписывался.
– Там ведь все время музицируют, – подтвердил Володька то, что Сашка и так подозревал. – И поют. Что я там забыл?
– Что, так плохо играют? Мешать тебе будут?
– И я им, и они мне. Будут в мои рисунки заглядывать – я этого терпеть не могу.
«Было бы куда заглядывать», – подумал Сашка, но вслух не сказал.
– Слушай, не надо мне тут иголки топорщить, – Сашка сел на пол (сесть на кровать другого эфирника без разрешения – жутчайшее нарушение этикета, будь ты хоть трижды капитан). Чтобы не смотреть на него сверху вниз, Володьке тоже пришлось усесться. Он тут же сгорбился, снова напомнив Сашке нахохленную птицу. – Ты вливаться в экипаж собираешься или нет? До Земли путь долгий, – он начал загибать пальцы. – Недели две на Жасмине, там нам нужно как следует подзаправиться. Потом два месяца или даже больше до Порт-Суглата, и оттуда еще месяц до Земли. И на самом Порт-Суглате минимум неделю. Итого, как минимум, четыре месяца. Что, все это время сычом просидишь? А если авария или другая срочная фигня?
Володька скукожился еще сильнее. Вскинул на Сашку отчаянные глаза.
– Понимаешь, мне сложно…
Сашка еще как понимал. Даже в Академии Володька был нелюдимым, вечно сидел в углу. Если бы не Улька, наверное, вообще бы никуда не ходил. И никто бы не знал даже, как его зовут.
– Всем сложно, – сочувственно сказал Сашка. – Но надо бороться с собой, мужик. Вон какой ты путь проделал – неужели все зря? Знаешь, ничего не говорю, мы тебя с оплатой не кинем, если не накосячишь, но… если бы ты нормально пообтерся с экипажами, в которых раньше служил, может быть, и они бы не кинули? Я не в том смысле, что ты в этом виноват! – тут же торопливо добавил Сашка. – А просто если к людям подстраиваться немного, то проще жить будет. Серьезно.
Володька сгорбился еще сильнее, потом поднял голову. Серьезно поглядел на Сашку:
– Я играть не умею. В смысле… с вами.
Сашке показалось, что он имел в виду не только и не столько игру.
– Научим, – сурово сказал Сашка, поднимаясь на ноги. – Я с Людоедкой… в смысле, со старпомом Берг договорился, она тебе одолжит губную гармошку. И потренирует.
– А, так это ее вы называете Людоедкой! – удивился Володька. – Милейшая ведь женщина!
– Ну-ну, – в свою очередь удивился Сашка, но больше ничего вслух не сказал.
Володька действительно начал чаще появляться в кают-компании и даже рисовал, разложив бумагу на столе. Сперва он держался настороженно, но Сашка заранее поговорил с остальными, так что никто не заглядывал ему через плечо и не просил посмотреть рисунки, и постепенно Володька начал расслабляться. Даже посмеялся пару раз над шутками Катерины – небывалый прогресс!
А вот