если только…
Если только Брайс Куинлан не оказалась в каком-то другом месте. Возможно, ее закинуло в иной мир. Если это действительно так…
Сколько времени ей понадобилось, чтобы туда добраться? Сколько вообще миров существовало помимо Мидгарда? И каковы шансы Брайс выжить в каком-то из них и вернуться на Мидгард?
Двери лифта открылись в сырой сумрак застенков. Поллукс двинулся по каменному проходу, плотно сложив крылья. Казалось, он старался, чтобы на белоснежных перьях не появилось ни одного пятнышка.
– Так ты поэтому сохраняешь им жизнь? – спросил он. – Держишь как приманку для этой суки?
– Да. – Лидия шла за ним. Светильники на стенах подмаргивали, словно им не хватало первосвета. – Куинлан и Аталар – истинная пара. Их узы заставят ее вернуться обратно. И вернется она не куда-нибудь, а прямо к нему.
– А ее брат?
– Рунн и Брайс оба Звезднорожденные, – сказала Лидия, открывая тяжелую железную дверь большой камеры допросов. Металл заскрежетал о камень. Звук до жути напоминал крики жертв, которых истязали в соседних камерах. – Она захочет освободить Рунна – своего брата и союзника.
За дверью начиналась каменная лесенка. Спустившись по щербатым ступенькам, Лань прошла на середину камеры, где на цепях, закованные в кандалы из горсианского камня, висели трое мужчин. С их тел капала кровь, уходя в решетку под босыми ногами.
Лидия подавила в себе все, что было способно чувствовать и дышать.
Аталар и Баксиан, подвешенные к потолку, находились без сознания. Туловище каждого покрывал жуткий узор из шрамов и ожогов. А их спины…
Если бы не это нескончаемое «кап-кап», как из неплотно закрытого крана, в камере было бы тихо. Кровь продолжала струиться из культей на месте крыльев. Горсианские кандалы замедляли скорость выздоровления почти до человеческого уровня, не давая узникам умереть, но заставляя их каждую минуту страдать от боли.
Лидия не могла смотреть на третью фигуру, висящую между ними. Вблизи него она не могла даже дышать.
Кожаный хлыст Поллукса чиркнул по каменному полу, а когда обрушился на окровавленную, воспаленную спину Аталара, Лидия успела погрузиться вглубь себя. От удара Умбра Мортис вздрогнул и качнулся на цепях.
– Просыпайся, – язвительно бросил ему Молот. – Такой прекрасный день, а ты дрыхнешь.
Аталар приоткрыл воспаленные глаза. В их темных глубинах сверкала ненависть.
Рабская татуировка, вновь появившаяся у него на лбу, казалась темнее, чем тени застенка. Распухшие губы искривились в звериной улыбке, обнажив окровавленные зубы.
– Доброе утро, дорогуша.
Справа от Аталара послышался негромкий хриплый смех. И хотя Лидия сознавала, что поступает глупо, она подняла голову.
На нее смотрел Рунн Данаан, наследный принц фэйцев Вальбары.
Его губа сильно воспалилась в том месте, где Поллукс вырвал кольцо. Брови покрылись запекшейся кровью.