мастерство императорских кухонь не шло ни в какое сравнение с мелкими городскими лавками, каждое кушанье было настоящим произведением искусства, и даже сейчас на угощении красовались искусно вырезанные птички с крылышками.
У Цзисян тут же потекли слюнки. Она была из бедной семьи, родители отправили девушку во дворец, чтобы избавиться от лишнего рта, она часто голодала, поэтому эти два блюда с кушаньями манили ее куда больше, чем яшмовые бусины на запястье благородной супруги Хуэй. Девушка, не мигая, уставилась на угощения и спросила:
– Тетушка, это для нас приготовили?
– Да, для вас, – ответила тетушка Фан, но тут же добавила: – Но можно только смотреть. Есть нельзя.
– Почему это? – изумилась Цзисян.
– Вы вошли во дворец, чтобы быть служанками, а не госпожами, – строго наставляла их тетушка Фан. – Ваши руки и ноги должны быть ловкими, внешний вид – чистым и опрятным, от вас не должно неприятно пахнуть, господа могут посчитать подобное за оскорбление. Тогда вам несдобровать, да еще и мне достанется. Рыбы и мяса даже касаться не смейте. Съедать можно только восемь десятых от того, что дают, не то вы часто будете бегать по нужде.
Смысл сказанного был прост: есть досыта нельзя, поэтому о каком-либо ужине или даже легком перекусе перед сном вообще лучше было забыть.
– Время позднее, ложитесь спать, – сказала тетушка Фан, еще раз окинув всех служанок взглядом, задержалась на Цзисян, прищурилась и добавила: – Завтра я приду к вам. И если хоть кусочка недосчитаюсь, то…
Цзисян понуро опустила голову.
Все стояли, застыв, точно деревянные болванчики, но стоило тетушке уйти, как девушки ожили и рванулись в бой за место на кроватях.
– Я буду здесь спать!
– Нет, я первая увидела эту кровать!
– Раз увидела, значит, твоя, что ли?
Пока все боролись за место у окна, Цзисян рванула вперед и запрыгнула на самый край кана[38], отхватив самое лучшее место в комнате, и с улыбкой позвала:
– Давай сюда!
– Ага! – откликнулась Линлун, думая, что звали ее. Она решила, что Цзисян решила подсобить землячке, но заметила, что девушка машет не ей:
– Инло! Инло, скорей сюда! Я тебе лучшее место заняла!
Нога Линлун застыла в воздухе, так и не сделав шага. Она сконфузилась и подумала, что теперь все на нее смотрят, лицо ее залила краска стыда.
Вэй Инло, наблюдавшая за этой сценой, подумала, что Цзисян совсем безнадежна. Девочка хоть и добра сердцем, но слишком уж прямолинейна. Она явно не понимала, что ненароком сказанная фраза может обидеть другого человека. Надо будет поговорить с ней, но явно не сейчас. День выдался такой хлопотный и утомительный, она тоже устала. С узелком в руках девушка забралась на кан. Цзисян бережно взяла его и ласково ей улыбнулась:
– Инло, большое спасибо тебе за то, что ты сегодня сделала!
– Тоже мне, большое дело. Ты меня весь день благодаришь, – ответила Вэй Инло, осматриваясь по сторонам. – Кстати, а здесь живут только новенькие?
– Ага! А что? – озадаченно спросила