ступала бесшумно по ковру, который заглушает звук шагов и позволяет наблюдателю бесшумно подходить к дверям и вести наблюдение за осужденными. Она слушала болтовню продольного, в звании прапорщика.
– Запись есть в журнале? – прервала излияние, вопросом по теме.
– Да конечно, смену принимал утром, запись ночного есть. Утром записал, что увидел, – четко доложил прапорщик.
Они прошли в конвойную. Лидочка села за стол, тем самым, отделив себя от дверей. Рядом со столом стояла табуретка, привинченная к полу, на ней должен сидеть заключенный. Врач не может зайти в камеру, где два смертника, поэтому на прием к врачу приводят по одному. Продольный, дубинкой стукнул по железной двери и в тишине раздался глухой звук.
– Шалаев на выход, – загремел запорами, брякнул цепью. – Шалаев выходи, лицом к стене, – зачем говорил продольный, понятно, так положено по инструкции.
Шалаев кое-как вышел из камеры на продол, прижимал левую руку к правому боку, согнулся, как дряхлый старик, с белыми губами, медленно передвигал ноги в сторону конвойной. Ориентируясь на ощупь, брел по продолу, когда он сел на стул, если это можно назвать, сел, точнее отпустил свой зад на стул. Лида сразу поняла, в его организме сильный, воспалительный процесс, пополам согнула боль, а вот все остальное, делает высокая температура тела. Она открыла чемоданчик, сделала сильную дозировку антибиотика, набрала жидкость в шприц.
– Я сделаю вам укол, понижающий температуру, – сказала тихо, заглядывала в глаза, старалась понять по лицу, как заключённый реагирует на её слова.
Смертник молчал, ему было все равно. Засунул голову в двери дежурный по продолу, охранник стоял рядом с ним. Клятва Гиппократа серьезная вещь, даже смертника можно оставить с врачом наедине.
– Товарищ младший лейтенант вам помочь? – обратился дежурный.
Лида смотрела на больного смертника, она в нем не видела преступника, монстра. Перед ней, кое-как удерживаясь за стул, сидел очень больной человек, она знала, ее долг помочь ему, возможно, спасти от смерти сейчас, а там будь то, что будет.
– Мне помощь не нужна, справлюсь, – отозвалась Лидочка.
Эти слова были командой себе, своему страху, не понятно перед, чем или кем, что ее пугало, кого она боялась? Ведь не кинется же он ее здесь убивать. У него есть свои жертвы, за которые, он получил срок, успокаивала Лидочка себя такими рассуждениями. «Я обязана оказать медицинскую помощь» – в мыслях она твердила себе, как заведенная.
– Укол нужно делать в ягодицу, в нашем случае, я понимаю, это невозможно, в мышцу бицепса будем делать. Расслабьте руку, – попросила, Лидочка молодым бархатным голосом.
Она расстегнула ворот рубахи, парень немного приподнялся для удобства, потянула рубаху с плеча, аккуратно ввела иглу, а затем уже и лекарство, в предплечье. Села на свой стул.
– Ждем полчаса, инъекция понизит температуру и ослабит