больше не остается.
– О чем ты? – Алина засмеялась. – Снова что-то научное? Пошли лучше на биологию.
И мы вернулись в школу.
– А чем тебе нравится биология? – спросила Алина после того, как прозвенел звонок. – Это же ужас какой-то. Генетика, бе-е.
– Не знаю. Это то, что делает нас нами. Разве этим можно не интересоваться?
– Да легко, – улыбнулась Алина.
Я молча пожал плечами.
В класс зашел наш учитель Карл Анатольевич и тут же спросил:
– Кто скажет мне, в чем смысл полового процесса?
Значит, мы начнем проходить размножение.
– Половой процесс – это круто, – громко сказал Артем Хвостов.
– Какой же он тупой, – шепнула Алина мне на ухо, и у меня возник пиломоторный рефлекс (обычно люди говорят в таких случаях «побежали мурашки по коже»).
– Не думаю, что он тупой, – ответил я. – Просто он перепутал половой процесс с половым актом.
Алина покачала головой и нахмурила брови.
– Может, кто-нибудь другой скажет, в чем заключается смысл полового процесса? – спросил Карл Анатольевич.
Алина толкнула меня локтем в бок.
– Ответь, ты же знаешь, – шепнула она. – Знаешь же?
На этой неделе я поднимал руку и отвечал уже два раза (на геометрии и на физике).
– Давай, – сказала Алина.
Помедлив, я поднял руку.
– Да-да? – Карл Анатольевич улыбнулся. – Ты знаешь, Алексей?
Он всех учеников называл полным именем, и мне это очень нравилось.
Я встал, заставив себя посмотреть ему в глаза.
– Цель полового процесса – оплодотворение. Гаплоидные половые клетки соединяются, чтобы получилась диплоидная клетка, которая н-называется зиготой.
Я сел на место, потому что понял, что снова начал заикаться. Но вроде бы никто не заметил.
– Ты прямо как Википедия, – шепнула мне Алина. – Так много знаешь, это круто. Мне бы так.
Я улыбнулся ей.
Мы просидели вместе весь день. Я был очень-очень рад. Но я понимал, что Юра Бережков скоро выздоровеет, и я снова буду сидеть один.
Но пока я чувствовал себя почти… счастливым.
10. Соня
Мы уже не вспомним, зачем ты пустила меня в свой дом.
Бесконечность назад мы искали кого-то другого.
Мы считаем часы и минуты до встреч,
мы кого-то ждем.
Но где нет нас с тобою – даже мгновения
Много.
Даже вечность не стоит на месте. Особенно вечность.
Все исчезает, все меняется. Нужно меняться и мне.
Соня жила на «Семеновской», поэтому нам пришлось делать две пересадки. Мы шли по тихим желтым дворам, вокруг играли маленькие дети, а за ними наблюдали родители.
Мне понравилось на «Семеновской», потому что машин и людей было мало и я не слышал почти никакого городского шума.
Мы с Алиной молчали, пока шли. Но мне очень хотелось поговорить о чем-нибудь.
– А вы с Соней давно дружите? – спросил