.

его в спину.

      Он помнил – вчера она сказала, что поведет сама, поэтому двинулся к пассажирскому сиденью. Тэсса заботливо держала зонтик над его головой, для чего ей приходилось высоко тянуть руку вверх. Фрэнку хотелось сказать, что это лишнее, но он решил не выпендриваться.

      Убедившись, что он устроился в шикарном салоне, Тэсса обошла блестящий нос «Линкольна» и плюхнулась на свое место.

      Первое время они ехали молча. Фрэнк ни о чем не спрашивал, а Тэсса ничего не говорила. Она спокойно управляла этим чудовищем, легко проскочила проселочные, чавкающие грязью дороги и уверенно вывернула на шоссе А30.

      – Все равно опять мыть придется, – пробормотала Тэсса. – Хорошо, что через несколько миль дождь закончится.

      – Откуда ты знаешь? – удивился Фрэнк.

      – Потому что у Одри не самый большой радиус поражения.

      Этого он не понял, но не стал больше ничего уточнять. Фрэнк так и не решил, хочет ли он знать про жителей деревни лишние подробности или все-таки уберется из Нью-Ньюлина восвояси.

      Откинувшись на спинку сиденья, он повернулся к окну, глядя на ровные поля с редкими деревьями и холмами, время от времени мимо пролетали черно-белые вальяжные коровы, тяжелый «Линкольн» резво обгонял на узкой двухполоске фермерские грузовики и запыленные легковушки.

      Тэсса относилась к правилам движения равнодушно, и это тоже восхитило Фрэнка.

      – Как там этот… твой нервный? – откашлявшись, спросил он. Фрэнк редко испытывал желание поговорить, но вся эта пастораль вокруг настраивала на сентиментальный лад.

      Странно, что по пути сюда он этого не замечал. Просто пялился на дорожное полотно, а не по сторонам.

      – Холли Лонгли? Поломался, – ответила она равнодушно. – Жаль.

      Это удивило Фрэнка. Ему-то казалось, что Тэссу давно должна перестать задевать чужая неприязнь. Инквизиторов никто не любил – они считались падальщиками. Полезными, но мерзкими.

      – Ты расстроилась? – уточнил он недоверчиво. – Из-за этого?..

      – Расстроилась, – согласилась Тэсса. – Придется выпустить его на волю.

      – Эй, ты же посадила его под арест на три месяца!

      – И ты первым возбухнул, что это незаконно… Однако в таком состоянии он совершенно бесполезен и даже вреден. Боюсь представить, что будет излучать его картина, нарисуй он ее сейчас. Нет уж, – Тэсса поморщилась, – мне и собственных кошмаров хватает. Не будем усугублять.

      Про кошмары Фрэнк знал все.

      – Как тебя, такую мелкую, вообще занесло в инквизиторы? – поинтересовался он.

      – Как всех, – пожала плечами Тэсса, – на профориентации в старших классах. Потом специализированный колледж, и понеслось. Семья тут же отказалась от меня, только бабушка еще несколько раз приезжала. Дочь-инквизитор в семье школьных учителей. Позорище!

      – Несправедливо, – оценил Фрэнк. – Ты же не могла отказаться, не было у тебя такой возможности.

      – Не было, – задумчиво отозвалась она, – но я и не собиралась отказываться. В пятнадцать мне казалось это таким героическим – спасать мир