того. Мыслю. И существую.
– Т-т-ты…
– Да, читаю мысли, – подтвердил он и помехи на экране на секунду сложились в улыбающееся лицо. – Можешь просто мысленно со мной разговаривать. Иначе тут соберется вся Комнатка, чтобы посмотреть на невиданное доселе зрелище.
– «Зрелище»?
– Да. Заика тужится и краснеет, пытаясь что-то сказать старому телевизору, – из динамиков послышалось потрескивание, а через пару мгновений я понял, что телевизор так смеется. – Впрочем, не будем об этом. Я задал вопрос. Ты нервничаешь?
– «Да. Немного».
– Не стоит. Каждый занимает свое место в Комнатке. Займешь и ты.
– «Что ты такое»?
– Я думаю, это очевидно.
– «Телевизоры не обладают разумом».
– Ты так уверен в этом? Ты видел много телевизоров? – усмехнулся зеленый экран, снова показав мне улыбающееся лицо, созданное из помех.
– «Нет. Просто знаю. Не могу объяснить», – нервно пожал я плечами.
– Память не вернется к тебе полностью. Что-то ты вспомнишь, без сомнений. Но большая часть памяти канула в небытие. Конечно, я знаю о тебе все. Кто ты, кем был… и кем будешь, – телевизор резко замолчал, а экран перестал светиться, когда из-за угла показалась процессия – два мальчика и хромающая девочка в темно-сером. Девочка, побагровев, тащила в руках тяжелую кастрюлю, но ей никто не помогал. Мальчики, одетые в сиреневые костюмы, не обращали на неё внимания. Девчонка, проходя мимо дивана, бросила осторожный взгляд на меня и робко улыбнулась. Я же, покраснев, смутился и отвернулся.
– Так устроена Комнатка, – произнес телевизор, когда процессия отошла подальше. – Каждый приносит пользу. Даже те, кто ничего не умеет.
– «Ты сказал, что знаешь обо мне все».
– Да, сказал. И повторю еще раз. Я знаю все не только о тебе, но и каждом жителе Комнатки, – тихо ответил телевизор.
– «Ты не расскажешь»?
– Нет. Расскажу только то, что стоит рассказать. Не всему стоит быть озвученным, чтобы лишний раз не путать мысли. Впрочем, Ратто уже обмолвился тебе о правилах жизни в Комнатке.
– «Откуда ты знаешь»? – удивился я, хотя удивляться было глупо. На экране возникла скептичная физиономия усатого мужчины.
– Я знаю все, что делается в Комнатке. Ты меня слушаешь вообще? – обиженно спросил голос.
– «Слушаю. Мне непонятно одно. Почему ты со мной разговариваешь тогда»?
– Любопытствую.
– «Что»?
– Любопытствую. Ты молчишь, а те, кто впервые попадают в Комнатку, рот заткнуть не могут до распределения, – сварливо ответил телевизор.
– «Не люблю говорить».
– Знаю. Болтун в своем глазу бревна не замечает, – очередная улыбка, на этот раз видны только губы. – Но вопросов у тебя много. Смею заверить, что на большинство из них ты получишь ответы. Только они тебе не понравятся. Мало кому нравится правда, тем более о Комнатке. Однако меня другое интересует. Видишь ли, я сразу