Даже слышно, как падают снежные хлопья.
День воскресный. Никто никуда не спешит.
Я прищурюсь – и в солнце летят разноцветные копья,
Словно в щит, из распахнутых настежь потёмок души.
Отражённые солнцем, они прилетают обратно.
Воздух пахнет зимой. Но уже и немножко – весной.
Мы играем в пятнашки. На солнце увидел я пятна.
А оно поделилось веснушками щедро со мной.
Обновление
Проникала вода сквозь листву, как за ворот рубахи
И по коже, шершавой от ветра, ручьями текла.
На молоденьких ветках шептались пугливые птахи:
«Поглядите, какие чудные творятся дела!»
Раздвигая потёмки, на свет вылезали побеги,
Ветхий мусор сползал с обнажённых побеговых тел.
Забывалось легко о последнем дряхлеющем снеге,
Что в холодных оврагах никак умирать не хотел.
Всё менялось вокруг. Почему-то был воздух тревожен…
Ну, весна и весна, сколько вёсен ещё будет впредь!
Но снимали с себя даже змеи усталую кожу:
Знать, хотели другими глазами на мир посмотреть.
Машинка времени
Ночь. Приходят призраки из прошлого.
Не проходит призрачная связь
С давним. Сколько было там хорошего!
Что ж, поедем, что-ли, помолясь,
Поиграем в старики-разбойники…
Там, в простом, бесхитростном веку —
Бабушки герань на подоконнике,
Дедушки понюшка табаку,
Думки, крепдешин, комоды, слоники,
Лето, пыль и серпантин для мух.
Пароходы, реки, сплетни, сонники,
Сказки засыпательные вслух.
Потрошки разбитого будильника:
Кучка шестерёнок, да пружин.
Замершее время. Подзатыльники.
Лампа-керосинка. Тени. Джинн…
Пугало
Рвёт на груди рубаху непогода.
Гремит ведро пустое. Не пойму:
Зачем я здесь торчу, средь огорода?
Кого пугаю?
Страшно самому
И грустно мне: кружится птичья стая
С прощальным криком. Скоро улетят…
Я тоже о других краях мечтаю,
Да намертво
на жёрдочках
распят.
Лентяй
Воскресенье. Я нежусь в кровати.
Слышу голос ворчливый жены:
«Как дитё! – Всё валяется! Хватит,
Может быть? Я вот жарю блины,
Словно пчёлка кручусь! Будто белка!
Что я – лошадь? Лежит, как тюлень…»
Боже мой! Это пошло и мелко!
Отвечать мне на глупости лень.
Как Обломов, впадаю в дремоту.
Солнце. Лето. Дорога. Крыльцо.
– Что, сынок, не встаёшь? Неохота? —
Голос мамы… Родное лицо…
Постоянство
Остро пахнет сопревшими листьями.
Спит, как лошадь усталая, клён.
Ветка хрупкая хрустнула выстрелом
Под