время не воротишь вспять.
На окнах ящики с рассадой,
И грядки хочется копать.
И хочется делить на части
Земли оттаявшей пирог…
Наквасить бы кадушку счастья!
Пускай стоит в кладовке. Впрок.
Утро туманное
С недосыпу туман в голове. И немного качает.
Город гулок и пуст, словно все улетели на Марс.
Ни души сухопутной. Лишь крики тревожные чаек
Над макушками сосен в предсолнечный мечутся час.
Сапоги омывает роса, и кустарники лижут,
Как телята, мне руки. Спешу, предвкушая уже:
Станет в прятки со мною играть по-мальчишески рыжик
Среди юных берёзок, взлохмаченных и в неглиже.
Осенний город
В пространстве голом – как в чащобах
Застрял каштан – рогатый лось.
В его ореховых утробах
Ещё ничто не родилось.
И мы когда-то жили-были,
Любили (помнишь?) были те
Среди полезной книжной пыли,
В многоэтажной высоте.
Пуста облупленная чаща.
Полна обрывками бумаг.
Тоскливо, мокро и пропаще.
Коллаж из лиц и колымаг,
Домов, салатных блюд в горошек,
Электровентканалсистем.
Как город тих и позаброшен!
Как грустен! Только вместе с тем…
Метель
Из снега ветер вьёт верёвки.
Фонарь скукожился – продрог.
Нет звёзд для ориентировки,
Нет окончания дорог.
Темно, бело и антарктидно.
Сугробы мягче, чем постель.
Протянешь ноги – их не видно! —
Такая на дворе метель!
После дождя
Средина лета. Зреет земляника.
Но солнца нет, и ягода кисла.
Без солнца нету жизни, если вникнуть.
Неделю дождь взахлеб земля пила…
Дождь кончился, и соловей коленце
Такое выдал – в пляс пущусь вот-вот!
И радуга цветастым полотенцем
Накинута на чистый небосвод.
Попить комар пристроился. Гляди-ка —
Вампир нашелся маленький какой!..
Невестится, капризна, ежевика,
Колюча – не дотронешься рукой.
А капли красных ягод на опушке —
Совсем как лыко каждое в строку!..
И катится картавинка кукушки
В лесу, о сосны стукаясь: «Ку-кууу!»
Где-то дождь
И к нам стучится тот же самый дождь.
Ну, может, он совсем не то же самый,
Но, как две капли, на него похож,
В рябые стёкла стукотит и в рамы.
Ворон компашка принимает душ.
Им по душе он – не кормите хлебом!
Растут деревья из глубоких луж,
Воткнутые в расхлябанное небо.
Что ж, с лёгким паром, пуха и пера
Рождённым в однояйцевой сорочке!
Да хорошо, что льёт как из ведра! —
Могло бы