вызвоню тебя из темноты…»
Я вызвоню тебя из темноты.
Твой голос вспыхнет —
и меня расплавит.
Но вдруг гудков короткие круги
по сердцу разойдутся —
и пойдут на дно, как камень,
твои слова
«Вы не туда попали…»
В лабиринте
«Прежде, чем уходить…»
Прежде, чем уходить,
зацепи свою нить,
за астериев клык,
за дверной тихий скрип,
за оглохших звонок,
за ослепший глазок,
за затворный щелчок…
Оглянись!
Между нами струна
порвалась, зазвенев,
закрутилась в спираль.
Закружилась метель
в двух углах тупика
(для тебя и меня).
То ли свет, то ли тень…
Навсегда!
Слышу только шаги —
то вблизи, то вдали.
То ли сердце стучит,
то ли час наступил
перестать вспоминать
голос твой в темноте
телефонного сна…
Все – в тебе!
Рядом – но – за стеной
в целый век толщиной.
А гудков частый плеск
говорит, что ты есть,
но – с другой стороны —
не Земли, а – Любви.
Не со мной, не со мной…
Не со мной!
Прежде чем… Оглянись!
Между нами… Метель!
Мне нужна – твоя нить —
я живу лишь в тепле
твоих рук, твоих глаз,
твоих слов, твоих снов!..
Оглянулась, сказав:
– Все равно…
«Память о тебе зашью в подкладку…»
Память о тебе зашью в подкладку.
Пальцами нащупав – уколюсь.
Станет больно. А от боли – сладко.
С этой болью чаю я напьюсь.
И пропью я все с себя до нитки.
Нитку ж от подкладки сберегу,
чтоб исправить главную ошибку —
туго вокруг шеи к потолку.
«Что снилось – то ни вспомнить, ни забыть…»
Что снилось – то ни вспомнить, ни забыть.
Проснулся я «естественною смертью».
В руках осталась порванная нить
и петли лабиринта на конверте,
где адреса обратного уж нет.
А я пытался вывести обратно
тебя отсюда. Но двойной запрет
нарушил… Обернулся братом.
Ты подаешь мне нить на «этот» свет —
и в лабиринте мозга я петляю,
чтоб прочитать елабужский ответ…
И вот – проснулся. Значит – прочитаю.
Entre nous
«между нами был страх…»
между нами был страх
он сгорел весь к утру
пепел падал как снег
сны кружились листвой
разливаясь в туман
мы исчезли к утру
но остался огонь
просто чистый огонь
«Сидели рядом, но смотрели вдаль…»
Сидели рядом, но смотрели