нащупал в организме точку.
Нажал. Включился где-то пыльный свет.
Зажмурился. В далёком закуточке
Хранится то да сё. За много лет
Не потускнело ёлочных игрушек,
Калейдоскопа битое стекло.
И не забылся бабушкиных плюшек
(Ком в горле…) вкус
И рук родных тепло.
Достучаться
Пилите, не пилите дурака,
Снимайте стружку и тешите колья…
Дубовая броня моя крепка,
А в сердцевине – пусто. Вот такой я
Чурбан. Давай о чувствах помолчим.
Мы – тёмный лес, хотя нас только двое.
Ты, если что, по дереву стучи.
Вдруг достучишься? Вдруг оно – живое?
Желание
Над городом открыто для гусей
И прочей перелётной птицы небо,
Не сушек, «сушек»… Летанины всей.
Вот разогнаться, да вспорхнуть и мне бы,
Открыть бы, расшаперясь, бомболюк,
Да вывалить весь гнев и всё презренье
На всевозможных мировых подлюг!
На этом и конец. Стихотворенья.
Туда-сюда
Она опять уйдёт. Да что ж такое?
– Чего ты – как челнок – туда-сюда?!
Нет ни минуты от тебя покоя.
Сегодня воскресенье? Нет, среда!
Смешалось всё в сумятице явлений
И уявлений некоторых лиц.
Недели сократились до мгновений,
Секунды скачут вроде кобылиц,
Копытами звенят мне по затылку.
А может, это… Истина в вине?
Стучат. В глазок смотрю я, как в бутылку,
За дверь. Там, «в толстой сумке на ремне»,
Конверт. Мой адрес. Наш. Макулатура.
Бессвязные, как выкрики, слова:
«Прости. Что делать – я такая дура…
Но в этом ты, бесспорно, виноват!»
Своя рубашка
Бывший муж. А что это такое?
Был и не был будто. Вот те раз!
Как-то свет устроен бестолково,
Полосато. Тигр. Или – матрац.
Или зебра. А ещё – шлагбаум.
Хрясь – и перекрыл внезапно путь.
Видимо, Каренин, не судьба вам
Поездом себе разрезать грудь.
Шпалы – как матросская тельняшка.
Свет и тень примериваешь ты:
Я тебе иду. Мужской рубашкой,
Близкой к телу. Рватой в лоскуты.
Никчёмная муза
Посетила Муза барана.
Посетила барана Муза.
Было это барану странно:
Муза ведь – не трава для пуза.
Солнце щупало, из тумана
Выбираясь на луг промоклый,
Тёплым лучиком – и барана
Лоб, и в домишках стёклы.
Брякал колокол у коровы
Неумело, как первоклашкин.
Апатична и грустноброва,
Озирала она ромашки
И барана меланхолично.
– Наше дело с тобой – телячье.
Муза – это, брат, неприлично.
Это чё,