пожаловали, господин… э-э?
– Полковник Тихомиров. – Кирилл издали показал свое удостоверение малинового цвета с золотым двуглавым орлом.
– Какие проблемы, полковник? – поджался лысый.
– Это не у меня проблемы, а у вас, – усмехнулся Кирилл. – Ваши мальчики перепродали участок, принадлежащий уважаемому человеку.
– Не может быть! – покачал головой директор кладбища, не особенно удивившись. – У нас с этим строго.
– Пойдемте, покажу.
Лысый посмотрел на дверь.
– Дёма!
В кабинете появился квадратнолицый могильщик, успевший сунуть в рот еще одну сигарету.
– О каком участке речь? Этот гражданин утверждает, что вы… э-э… поменяли участок.
– Так вы же сами велели, Клавдий Хазиахметович. Участок номер сто сорок три, там новая планировка, две могилы убираются, а на их место…
– Чей это участок?
Могильщик покосился на Кирилла.
– Вот его родственницы.
– Это моя бабушка, – сказал Кирилл. – Необходимые документы получены, за работу уплачено, а нам говорят – место занято! Это как понимать?
Лысый перевел взгляд на могильщика:
– Участок оставить! Помогите людям похоронить старушку.
– Но там же…
– Я сказал – оставить! Потом поговорим.
Квадратнолицый пожал плечами, повернулся и потопал из кабинета босса, бурча что-то под нос. Лысый начальник кладбища развел руками, приятно улыбнулся:
– Ошибочка вышла, товарищ полковник. Запамятовал, как вас…
– Тихомиров.
– А что у вас за служба, если не секрет?
– ФСФР.
– Я так соображаю, Федеральная служба финансовой разведки?
– Правильно соображаете, – кивнул Кирилл, удивляясь в душе осведомленности начальника провинциального кладбища. – Значит, мы можем продолжать похороны?
– Несомненно. У нас иногда случаются накладки, вы уж не обижайтесь.
Кирилл поклонился и вышел, унося в памяти цепкий и далеко не ласковый взгляд лысого босса.
Его встретили вопросительными взглядами изрядно продрогшие на морозе родичи.
– Все в порядке, – коротко доложил Кирилл. – Можем хоронить, где наметили.
– Спасибо, сынок, – просияла мать.
Все засуетились, взялись за гроб. Женщины заплакали. Кирилл тоже с трудом удержался от слез, вспоминая ласковые бабкины руки и добрую улыбку.
Молодцы, которые вели себя до этого по-хамски пренебрежительно, молча занялись своим делом. Вскоре гроб с телом бабушки Ули был опущен в могилу, закидан землей, сверху насыпали аккуратный продолговатый холмик и воткнули в него деревянный крестик с именем умершей. По весне отец и дядьки пообещали поставить крест побольше с портретом бабушки и покрасить оградку. Церемония похорон закончилась.
Могильщики, получив от Тихомирова-старшего по сотне «за услуги», проводили родственников «клиента»