хотели, да ошиблись немного. Так Русина заместо парня отцу избы рубить помогала. Так топором махала, только щепки летели.
Как услышал Ярослав, что в жены самую здоровущую девку сулят, бросился вон из избы. Побежал на берег, рухнул лицом в травы, и горе его было таким огромным, что руками не обнять, глазом не окинуть. Впервые его слеза Землю – матушку окропила. Вздрогнула Земля, приняла горе молодца в себя и передала заботу о сыне Ярославе не только деревьям вековым, но даже маленьким зверькам. Мышка – полёвка рассказала о горе молодецком своим сестрам, а те донесли эту боль до домашних мышей в поселении. Сидела в горнице Милава, расписывала игрушку – пичужку краской лазоревой, вдруг на стол мышь забралась. Девица вскрикнула, глиняная забава упала, раскололась. Милава пошла в закуток, где глина лежала, а там всё было выбрано. Взяла берёзовый туес и пошла на берег за глиною. Увидела лежащего человека, испугалась, вскрикнула. Ярослав обернул к ней лицо, вскочил, глаза радостью вспыхнули, а Милава сказала:
– Напужал ты меня, Ярослав! Думала, забрали Боги чью-то душу! А ты, видать, умаялся, прилёг отдохнуть. Утомился в лесу за работой. Прости, потревожила.
– Ты, сама прости, Милавушка. За глиной пришла? Давай помогу.
Набрали глины, понёс туес Ярослав в гору. Шёл и думал, как поведать девице о кручине своей, как узнать, чем её сердечко полнится. Наконец, собрался с духом: «А позволь спросить, Милава. Приглянулся тебе кто – нибудь из наших молодцев?»
– Приглянулся, – тихонько засмеялась девица.
– А каков он: станет, силен? В делах – ремёслах хорош?
– И статен, и силён, и своего дела мастер!
– А ликом пригож? Волосом рус али чёрен? – Спросил Ярослав, а сердце забилось часто – часто, потому как во всем селении чёрные волосы были только у Ярослава да отца его Сивояра.
– Волосом чёрен, глазом тёмен, а душою светел, – ответила Милава и потупила взор. Обрадовался парень, схватил девушку на руки, закружил, а когда поставил за землю светлокосую, вспомнил о Русине и горько вздохнул.
– Что закручинился, Ярослав?
– Боль – тоска меня съедает. Выбрали мне невесту. Сватать будут соседку Русину, а мне ты мила. Что делать?
Побледнело девичье лицо, горький вздох болью отозвался в сердце парня:
– Ничего не поделаешь. Придётся покориться воле родительской. Придёт пора, и меня отдадут в семью чужую. Буду работать без роздыха, а ночью в подушку слёзы лить.
– Не бывать тому! Завтра сбежим из рода – племени! Уйдём далеко, где травы шелковые, где ручьи хрустальные, где ягоды сами в руки падают! Аль я не мужчина, что не смогу сам судьбу решить?
– Погоди, Ярославушка. Нельзя без благословения родительского! Не будет нам счастья.
На берегу лесного озёра в чаще леса горел костёр. Рядом стояла девица красоты необычной: в кости тонка, лицом смугла, нос тонок, волос долог. Каждая прядь черно – синей змейкой