сколько его можно ждать, – проговаривали самые нетерпеливые, поглядывая на стол.
– Да, загулял наш Петрович.
– Ладно, пойду, выгляну, да и собак утихомирю. Что-то разлаялись они, еще цепи порвут, – сказал хозяин домика Егорыч. Он накинул полушубок и вышел. Через минуту он с широко раскрытыми глазами заскочил обратно.
– Ребята, Петрович на снегу лежит! Беда! – крикнул он и выскочил. За ним повыскакивали все, как были, не одеваясь.
Там с закрытыми глазами, весь заиндевевший лежал на снегу Петрович. Его пальцы, разбитые в кровь, слегка шевелились и скользили по обледенелому крыльцу.
– Ребята, он еще дышит, быстро в дом, – скомандовал Егорыч. В доме Петровича положили на лавку и осторожно сняли всю одежду. Егорыч скомандовал, чтобы на диван положили одеяла и подушки.
– Так, хлопцы, – сказал Егорыч, – прогавили мы Петровича, и будет нам такая расплата. Всю водку несите сюда. Теперь каждый, берет кто руку, кто ногу, а я с Сергеем спину и грудь, и затем без капли сожаления растираем этой живой водой всего Петровича. Начали. А ты Иванович, звони в скорую. Если будут говорить, что далеко, скажи, что заплатим по тройному тарифу.
Вскоре кожа порозовела, Петрович стал постанывать и ругаться. Мы его одели и влили в него грамм 50 коньяка. Он закашлялся, его напоили теплым сладким чаем, а затем уложили на диван и закутали всем, что было в доме.
– А он отключился или как? – спросил Егорыча Сергей.
– Да спит он, – ответил Егорыч и все облегченно вздохнули. Сели за стол, поковырялись, слегка перекусили. Не шло. Все сидят, молча, глаза отводят в сторону, как будь-то виноватые в чем-то.
– А я помню случай, – начал Иванович. Все настороженно повернулись к нему.
– Сижу я как-то с удочкой на берегу. Час сижу, другой – никакого клева. Вдруг смотрю, крокодил плывет.
– Что, мужик, не клюет? – спросил он меня.
– Не клюет! – говорю.
– Так может, искупаешься, – предложил крокодил. И тут все как грохнут, хватаясь за животы.
– Да вы что, мужики, Петровича разбудите, – шикнул на всех Егорыч. Обстановка сразу разрядилась, успокоилась, но что-то еще мешало нормальному общению
– Егорыч, а ты требуй теперь, чтобы бабу привозили на рыбалку. Ну, хоть одну, – сказал, хитро улыбаясь, Сергей.
– Это еще зачем? – завозмущались мужики.
– Я вот слыхал, что у северных народов есть обычай такой. Если кто замерзнет, то к нему бабу подкладывают. У них от отморожения это самое первое средство.
– Как? В одежде или голую?
– Ну, и вопросы у тебя! Конечно, голую.
– Это другое дело. Ради этого и замерзнуть слегка можно, – оживились мужики.
– А ведь действительно, дельное предложение, – воскликнул молчавший всё это время Николаевич. – Это ж сколько водки и коньяка можно сэкономить в таком случае, – и все дружно засмеялись.
Через час приехала скорая.
– Ну,