он обдумывает свои слова, и в комнате воцаряется полная тишина, словно все затаили дыхание.
Я точно не дышу.
– Я даже не знаю, с чего начать, но Элоуин права, – кидает он резко и серьезно. – То, о чем я тебе расскажу, гораздо больше, чем события на кладбище. Ты любишь факты, так что начну с начала.
«События на кладбище», – сказал он. Так, словно все это было… правдой. Я смотрю на свои руки. Они больше не светятся, но это странное покалывание внутри, словно меня ударило током, не прекратилось.
Джейкоб подождал, пока я снова посмотрю на него.
– Сант-Киприан – это рай для волшебников, хотя мы также принимаем в свой круг любых магических существ, которые согласны следовать нашим правилам.
Я засмеялась. Не сдержалась, простите. Волшебники и магические существа. Это говорит именно Джейкоб, да еще и с таким серьезным лицом, что это просто ни в какие ворота.
Но никто не смеется и даже не улыбается.
– Хэллоуин только в октябре, – напоминаю я. Но и теперь никто не засмеялся. Никаких ухмылок, которые подтвердили бы, что мы с Джейкобом шутим. Я напрягаюсь.
– Мы живем среди людей, но, как бы это сказать… скрытно, – продолжает он. Он говорит хорошо знакомым мне тоном, но смысл его слов от меня ускользает. – Мы хотим избежать судов над волшебниками и казней через повешение – всего, что люди делают, когда нас разоблачают.
– Сара Вилди, – шепчу я, и во мне просыпается осознание. Сара Вилди. Повешена за ведьмовство. За преступление, которого не существует. Несколько веков назад она была той, что боролась за правое дело. Она была – и остается – моим героем. Моя вера в ее силу – не магическую, а женскую, человеческую – отчасти сформировала мою личность.
Джейкоб кивает.
– Сара боролась, как и все остальные девушки Салема и других городов мира. В конце концов наши предки поняли, что так дело не пойдет. Если ведьмы живут среди людей, то это всегда заканчивается плохо. Поэтому ведьмы выбрали Сант-Киприан, чтобы построить другое общество, и у них получилось. Но создание скрытого мира в мире обычном требует соблюдения многих правил. Чтобы все мы были в безопасности.
Он говорит о важных вещах, многие из которых звучат как выдумка, но уже подходит к самому важному для меня вопросу.
– Ты хочешь сказать, что я ведьма? – спрашиваю я ровным голосом.
Ведьма. Настоящая ведьма. Я вспоминаю существ, что окружили нас на кладбище и с которыми я, олень и Джейкоб боролись вместе. Мощное чувство, которое меня охватило, когда я криком приказывала им умереть. И гудение внутри, от которого я не могу избавиться до сих пор.
– Все мы – ведьмы, – словно оправдывается Джорджия.
И я цепляюсь за ощущение того, что они оправдываются, чтобы как-то осмыслить тот бред, который они мне втолковывают. Джорджия чувствует свою вину.
Ведь если я ведьма и все они – тоже, то мне стоит, глядя в глаза своих друзей, поинтересоваться…
– Вы что, скрывали это от меня целых двадцать восемь лет?
– Нет, – твердо произносит