от человека, который давно живет за границей. Писал он без ошибок, даже запятые ставил согласно правилам пунктуации, что редко увидишь даже от тех, кто живет в России всю жизнь. Думала, он будет неправильно спрягать глаголы и склонять существительные, но он говорил точно также, как и я. Единственное, что отличало его речь и выдавало в нем иностранца, это другие паузы между словами – он говорил неуловимо медленнее, чем я. Но можно и не заметить. Мне понравился его мягкий низкий голос, было приятно слушать его чистую и грамотную речь.
Матвей эмигрировал в Штаты вместе с мамой десять лет назад из Узбекистана. Думал, станет клерком и будет ходить на работу в строгом костюме и с классическим портфелем, заниматься финансами. Школу заканчивал уже в Штатах, экстренно подтягивая английский. Но в старших классах быстро понял, что финансы, юриспруденция и прочие профессии «белых воротничков» не для него, и пошел в медицинский по стопам родителей.
– А я-то как раз «белый воротничок» и из семьи таких же, – засмеялась я в трубку. – Закончила юридический, но решила, что это скучно. Занимаюсь корпоративной пенсией, что на слух не звучит веселее, – и прежде, чем пустилась в объяснения, он сказал, что в Штатах все с юности знают про план 401К8. Даже сам Матвей, когда придет время выбирать работодателя, будет изучать их пенсионные программы для сотрудников. Я была в шоке. Мало того, что он чуть ли не первый человек, которому не нужно объяснять, чем я занимаюсь, он ещё был живым доказательством, что на Западе о пенсии начинают думать сразу, как заканчивают учебу. Мы были ровесниками, но никто в России в 26 лет не думает, на что он будет жить в старости. Умный парень, мне такие всегда нравились.
Он рассказал про Флориду, где летом очень жарко и влажно, а зимой тепло и сухо – вопреки кадру из фильма «Один дома», когда семья Маккалистеров приезжает на Рождество в Майами и там льет дождь. За столько лет Матвей привык к климату, но скучает по смене сезонов и снегу: в Ташкенте были холодные зимы и знойные летние месяцы. Поэтому после окончания обучения планирует перебраться севернее.
Я вежливо поинтересовалась, зачем он сидит в Тиндере и лайкает русских девушек, если вся его жизнь в Америке, а в России только несколько школьных друзей. Но Матвей не смутился: из-за разницы в менталитете хочет общаться с теми, кто его понимает, а с русскими у него всё же больше общего, чем с американцами. Он не замечал, что слишком американизировался, чтобы считать себя русским, но и не был американцем по духу и менталитету. Свой среди чужих, чужой среди своих.
Сорок минут разговора пролетели незаметно, и мы попрощались, договорившись быть на связи, что бы это ни значило. Первое впечатление было приятным, учитывая мой скептический настрой. И пусть совершенно непонятно, зачем это всё, была бы рада поболтать ещё раз. На мгновение даже стало грустно, что он так далеко, и нам доступно только онлайн общение.
Телефон завибрировал, оповестив