если вообще не полыхнет.
– Ваше высочество! – Я склонился над скорчившимся на полу цесаревичем. – Дайте взглянуть… И умоляю вас, тише! Не хватало нам тут еще и упырей.
Мне лишь на мгновение удалось оторвать царственную руку от лица, но хватило и этого. На деле все оказалось не так уж и плохо. Белок покраснел от полопавшихся сосудов чуть ли не целиком, но радужка и зрачок как будто уцелели, и второй глаз наверняка выглядел не хуже. По перепачканным щекам щедро струились слезы, однако за зрение можно было не переживать. Талант Владеющего, хоть и со скрипом, все же смог «переварить» запредельную местную мощность.
– Господь милосердный… – Цесаревич вцепился в мою руку и кое-как уселся. – Я ничего не вижу!
– Полагаю, это временно, ваше высочество, – отозвался я. – Но впредь воздержитесь от фокусов с Талантом. Второго залпа ваши глаза могут и не выдержать.
– Как скажете. Но что мы будем делать теперь? Поведете меня за руку, как слепого?
– Нет, это исключено. – Я еще раз выглянул за окно. – Полагаю, нам следует остановиться и немного вздремнуть. Уже темнеет.
– Вздремнуть? – простонал цесаревич. – В этом месте?!
– Вряд ли оно хуже любого другого. – Я рывком поставил его высочество на ноги. – И уж лучше хоть какие-то стены, чем вообще ничего. И я, признаться, не слишком-то хочу повстречаться с тем, что выйдет на улицу после заката.
– Не смею спорить. – Цесаревич попытался приоткрыть один глаз, но тут же снова зажмурился. – Показывайте дорогу… Вы ведь не будете возражать, если я возьму вас за плечо?
– Милости прошу, ваше высочество, – вздохнул я. – Только не отпилите мне голову, если на нас кто-нибудь выскочит.
Пожалуй, стоит подняться повыше: если завалить лестницу за собой, упыри не смогут пролезть следом, да и леший предпочтет поискать добычу попроще. За пару часов наш запах выветрится, и, если повезет, я даже посплю хоть немного. И цесаревичу тоже не помешает. Когда настанет рассвет и мы двинемся дальше, его глазная артиллерия наверняка снова пригодится, и не раз.
И все же я почему-то выбрал лестницу, ведущую вниз. Сначала обратно на первый этаж, а потом еще глубже, в полуподвал. Чутье будто указывало мне дорогу по ступенькам, в опустевший дверной проем и по узкому коридору, в котором мы непременно переломали бы ноги, если бы не проблеск впереди.
То ли кто-то из местных тяжеловесов, то ли само время обрушило потолок цокольного этажа, и даже вечернего света с улицы едва хватало разобрать дорогу. Уже в четыре глаза: его высочество, похоже, понемногу приходил в себя и больше не хватался за меня всякий раз, когда спотыкался на ходу. Дыра с неровными краями, можно сказать, заменяла люстру, и я кое-как разглядел гору кирпичей в середине помещения, а чуть дальше за ней…
– Осторожно. – Я опустил руку на плечо цесаревичу и с силой надавил. – Ложитесь на пол. Только медленно… И самое главное – тихо!
Его высочество не стал спорить, но, не успев даже опуститься на