утро, – буркнул Михаил и в мыслях добавил: «Ведьма».
– Приятного аппетита.
Михаил не ответил. Её нарочитое дружелюбие не предвещало хорошего исхода этой истории и вызывало беспокойство и раздражение. Неизвестность была более зловещей, чем в руинах завода, откуда его так лихо выманили. «Да, именно выманили – она была не одна. Что-же это за банда?»
После завтрака плазма опять засветилась и вновь «Мосфильм» – видеролик начинался с вида на билборд с крупной надписью «Мосфильм», стоящий на треножнике, стилизованном под кинокамеру старых времён, находящийся за кованой оградой. Далее – виды Москвы. Широкие проспекты, зеленные парки и аллеи, величественная архитектура, Москва-река, лентой извивающаяся между красивых набережных, футуристический комплекс Москва-Сити, московское метро с её скульптурами и барельефами в позолоте, дорожные развязки – всё это даже отдаленно не было похоже на то, что он знал про Москву. Это действительно столица мордора? Где мрачные голодные люди, грязные переулки, обшарпанные дома, разбитые дороги? «Это нейросеть нарисовала красивую картину» – утешал себя Михаил.
После Москвы «нейросеть нарисовала» Санкт-Петербург. Это был другой город – менее масштабный, но не менее величественный. Множество каналов, скованные гранитными набережными и расчерченные поперёк мостами, царские дворцы, пригороды с парковыми ансамблями и замками, религиозные храмы – православные, мусульманские, буддистские – органично вписанные в европейскую архитектуру города, бережно сохранённые памятники царям и императорам, поэтам, музыкантам, художникам, героям всех времён. Разруха не наблюдалась.
Таким же великолепием блистали Казань, Екатеринбург, Нижний Новгород и множество других городов, о которых он никогда не слышал.
Далее шли панорамные съемки дорог, мостов в разных регионах страны от Калининграда до Владивостока. Нейросеть и здесь не подвела – источники его познаний о разбитых дорогах в России отчаянно врали. Или врал искусственный интеллект.
Фильм, предназначенный для разрушения его представлений о стране орков и варваров, против которой Михаил воевал, закончился. Он находился в состоянии растерянности и разочарования. «Как же так? Я ведь слышал только о разрушенной империи, отсталой бензоколонке, где даже унитазы редкость. Не, ну унитазы и ежи, наверное, всё же перебор. Но всё остальное как объяснить? Воюющая с соседом страна процветает?». Это не было похоже на правду.
Михаил вспомнил Киев. Вспомнил свой город, до основания разрушенный войной, вспомнил разрушенный Донецк и прокручивал в голове просмотренный фильм. «Или всё-же нейросеть? Нет, конечно, пропаганда», – уговаривал он себя.
Размышления прервались появлением девушки. Михаил не знал, сколько времени прошло с момента включения плазмы, но по всему был уже обед. «Доширак» на подносе, бутылка воды – всё как вчера.
– Сегодня кино повеселее, не правда ли? – вопросом сопроводила свои действия девушка, – Что-то мне подсказывает, тебе не понравился фильм про мордор.
– Скажи,