негромко и едва внятно. Проверить ее слова не представлялось возможным, поэтому Никлас – с некоторой долей облегчения, но не слишком расслабляясь, принял их на веру.
– Я сейчас вынесу тебя на улицу и окажу первую помощь. Если в процессе ты попытаешься как-то мне навредить или даже подозрительно дернешься, добью не задумываясь. Ясно?
– Ясно.
Он отпустил руки Катрин, она снова закрыла лицо. Никлас поднялся, отошел к портьере неподалеку. Взрезал в два взмаха, оторвал приличных размеров кусок ткани. Скомкал, подошел к Катрин – аккуратно, но быстро и не щадя стремлением избавить от лишней боли вновь отнял ее руки от лица. Да, из-за крови не понять, что с лицом, но красивой точно ей больше не быть – подумал Никлас, прикладывая ткань к ранам. Ладони девушки сразу же вернулись на место, а Никлас уже подошел к мертвому егерю. Обыскал, достал второй аусвайс. Подумал и торопливо снял с трупа портупею со вторым кинжалом.
В Африке Никлас с немецкой армией никогда не сталкивался – ни военной аристократии, ни солдат кайзера там просто не было. Но он слышал и знал, что за личное оружие солдат и офицеров именных бригад кайзера Москва платит очень хорошие премии.
Такими деньгами просто не разбрасываются: под эти мысли отброшенный кинжал в ножнах полетел в сторону дочери купца первой гильдии. Никлас кинул его Марше в ноги, понимая, что в руки точно не поймает.
– Возьми и не потеряй! – скомандовал он.
Пока поднимал на руки внучку рейхсграфа – едва не убитую своей сестрой, вот так неожиданность, Никлас краем глаза видел, как Марша пытается поднять кинжал егеря. Десятисантиметровые ногти ей мешали, но не сильно – она справилась. Он тоже – и уже вместе с Катрин Брандербергер на руках прошел мимо Марши, спускаясь по лестнице.
Губастенькая уточка тенью семенила следом, не отставая. Она пару раз попыталась что-то спросить, но выходило плохо, слова во внятные фразы не складывались. А когда почти получилось – уже ближе к первому этажу, Марша осеклась, увидев недвижимые тела жрицы культа и секретаря рейхсграфа. Перешагивая через Кристину – рассыпавшиеся белые волосы которой были щедро окрашены кровью, Марша чуть слышно подвывала в негромком испуганном плаче.
Никлас в холле задерживаться не стал, сразу понес Катрин на улицу. Пока он спускался, девушка прижимала руки к ране на лице и повода для беспокойства не давала. Хотя Никлас, внимательно осматривающийся по сторонам в ожидании неприятных сюрпризов, несколько раз чуть было ее от себя не откинул – настолько в издерганном состоянии находился, тени опасности мерещились за каждым углом.
Когда, ногой толкнув дверь, Никлас вышел на широкое крыльцо, в лицо сразу дохнуло ветром и проливным дождем. Почти не отходя от двери, Никлас положил внучку рейхсграфа около стены. Прямо на мокрые камни крыльца – небольшой козырек от ливня защищал слабо, косые струи и здесь периодически хлестали после порывов ветра.
– Ключи от машин где?
– Моя открыта, сорок восьмой.
Катрин по-прежнему говорила негромко, слова из-под прижимаемой