– да, шанс есть.
Вот только сказать оказалось проще, чем сделать. В соцсетях Эвелина была примером для подражания, приобретенная спокойная расчетливость позволяла ей представать перед миром куда более надежным родителем, чем Макс.
Раз у него не получалось найти ни одного недостатка у Эвелины, он решил подойти с другой стороны. Макс начал собирать информацию о воздействии замгарина на детей.
В основном она оказалась представлена теми хвалебными статьями, которыми с восторгом потрясала в суде Эвелина. Хотя для Макса в этом и крылся грандиозный подвох: не бывает сильных препаратов без побочки, а замгарин – определенно сильный препарат.
Тогда Макс переключился на иностранные источники. Там тоже оказалось негусто. Песни во славу замгарина печатали все крупнейшие газеты и солидные журналы, а вот издания поменьше рисковали робко критиковать новинку, и эта критика Максу не понравилась.
Вроде бы, в какой-то клинике ребенок скончался от замгарина. Зафиксированы внезапные необъяснимые смерти пациентов младше шестнадцати. Чаще всего у них не выдерживало сердце, но почему – никто не знал. Все они принимали замгарин. Это считалось совпадением, пока не будет доказано обратное.
А доказывать обратное оказалось некому. Журналисты, писавшие те статьи, внезапно прекращали работу, порой даже публиковали извинения и опровержения. Иногда исчезали без следа. Два новостных портала и одна газета попросту закрылись, когда посмели крикнуть слишком громко.
Все это в разных странах.
Параллели никто не проводил.
Но ведь мертвые дети были, вот что главное!
Макс попытался показать статьи адвокату, хотя и предчувствовал, что это безнадежно. Предчувствие оказалось верным.
– Все это очень легко парировать серьезными исследованиями. Максим, в суде не ищут справедливости. В суде ищут законности.
Макс попробовал отправить эти же статьи Эвелине. Она не ответила, хотя письмо явно получила. Ее приверженность этой погани стала фанатичной, так что любые попытки разбудить в Эвелине здравый смысл были заведомо обречены на провал.
Апелляцию они проиграли. По настоянию Макса адвокат подал новую. За день до слушания ему позвонила Эвелина и тихо сказала:
– Франик умер. С тобой свяжется мой менеджер и расскажет про похороны. Мне не звони, мне тяжело.
И повесила трубку.
Оставила его, как пополам этими словами разрубленного. Не верящего. Не готового поверить.
Когда первый шок отступил, Макс, конечно же, бросился ей звонить. Его не волновали ее запреты. Ему нужно было узнать, что это ложь, всего лишь дурацкий трюк, которым Эвелина пытается воздействовать на него, с нее станется! Что угодно, но не правда.
Да, в последнее время Франик не выглядел здоровым, но и тяжело больным не выглядел! Эвелина, при всей своей дурости, его любит, если бы появились какие-нибудь серьезные симптомы, она бы отвела сына к врачу.
Здоровые шестилетние мальчики не умирают просто так.
Но Эвелина уже отключила телефон.