по домам разъехались, а ты тут стоишь?
– Ох, горе горькое, – вздохнула баба и потрясла пейджером, – вона глянь, чего скинули в восемь вечера!
Она сунула его мне под нос: «Машина сломалась, стой до упора, починим – заберем».
– Ну прикинь, – гудела бабища, – околела вся, ни пожрать, ни попить… Вот сволочи, автомобиль у них забарахлил, а мне чего, тут ночевать?
– Ладно, – вздохнула я, – чья пицца-то? Кто делает?
– Фирма. Италия. Потом еще придешь, – пообещала продавщица.
– И с чем она?
– Только с морепродуктами осталась. Колбасу и грибы разобрали.
– Это с морской капустой, что ли?
– Почему? – удивилась тетка. – Никакой тут капусты и в помине нет. Мидии, осьминоги, креветки и каракатица!
Я в задумчивости уставилась на холодильник. Представляю, что скажут дети, когда услышат, что им на ужин предлагается каракатица! Но альтернативы нет!
– Давай!
Женщина вытащила коробку и вручила мне ее со словами:
– Кушай на здоровье.
Когда пицца оказалась дома, Сережка, пришедший с работы в мое отсутствие, недоверчиво поинтересовался:
– А чего она какая-то синяя?
– Изделия с морепродуктами, – пояснила я, – темно-фиолетовые куски – скорей всего осьминог или каракатица.
– А вот этот несчастный червяк с выпученными глазами кто? – робко подала голос Лизавета.
– Мидия.
– Ну почему ты не купила что-нибудь более привычное, пельмени или сосиски? – упорствовал Сережка. – За фигом нам булка с акулой?
Мне страшно не хотелось рассказывать при всех про забытую корзинку с продуктами, поэтому я только фыркнула, засовывая кусок мерзлого теста в СВЧ-печку.
– Вы темные люди, дети гор. Так всю жизнь ничего слаще пельменей и не попробуете. Сейчас столько разнообразных продуктов кругом, ну неужели не интересно, а?
Через десять минут все столпились вокруг блюда, где исходила паром круглая лепешка со странными темно-фиолетовыми кусками.
– Ну и кто начнет? – бодро спросил Сережка, нарезая угощение. – Я не рискну, сначала посмотрю, что станет с тем, кто откусит от этого шедевра кулинарного искусства.
Катя взяла ломоть, понюхала, потом задумчиво пожевала и сказала:
– Ничего!
– Ничего особенного, – подхватила Лизавета, пробуя свой кусок.
– По мне, так отвратительно, – подвел итог Сережка. – Несчастная каракатица должна жить в море, рожать каракатят, а не служить начинкой для несъедобных пирогов!
– Бывает хуже, – отозвался Кирюшка, – к примеру, вареники с картошкой, которые мама позавчера притащила.
– Бр-бр, – вздрогнула Лиза, – вот уж мерзость так мерзость.
– Тесто и впрямь жестковато, – тихо сказала Катюша, – но вполне съедобно, только у нас теперь зубы и языки синие.
– Жуть, – взвилась Лизавета, – кошмар!
– Ерунда, – попробовала я успокоить домашних, – это из-за чернил.
– Минуточку, – напрягся Сережка, –