дикого зверя…
На шее красовался еще один такой же глубокий, словно от укуса, будто у него вырвали кусок плоти вместе с главной артерией. Его черные густые ресницы создавали эффект подведенных подводкой глаз. Один словом – цыган.
Молча мы сели в черную наглухо тонированную БМВ, даже лобовое стекло у которой было затемнено. Я разместилась сзади, просто закатилась по темно-коричневой глянцевой коже прямо вглубь шикарного салона дорогого авто. Впечатанная в сидение я была готова к взлету на стремительно мчащейся к цели ракете, пристально наблюдая, как гуляют желваки моего водителя, как напрягаются его мышцы под обтягивающими рукавами белой рубашки, которая подчеркивала его смуглую блестящую от пота кожу.
Жарко…
Лето выдалось аномально жарким и засушливым, а мой легкий сарафан совершенно не спасал ситуацию, но сейчас от ледяного воздуха из кондиционера и такого же сопровождающего меня пробирала крупная дрожь. Я обняла себя за плечи, при мне не было абсолютно ничего, даже телефона, который уже наверняка надрывался на моей прикроватной тумбочке.
Петру…
Он наверняка уже с ума сходит. Да, я сказала ему о своих намерениях, хотя это было категорически воспрещено. И теперь больше всего на свете я боялась, что он примчится сюда и падет одной из без вести пропавших жертв.
Я сжалась в маковое зернышко от страха и холода, и, тем не менее, меня непреодолимо тянуло в место погибели моей сестры. Что меня туда так влекло, я еще не осознавала, но летела слепым мотыльком на смертельно опасный беспощадный свет.
Водитель отключил кондиционер, и я постепенно согрелась.
– Андрей, а сколько лет твоему господину? – я решила поддержать разговор, как бы благодаря его за небольшой, но такой нужный знак внимания.
– А мы что разве перешли на «ты»? – ровно произнес водитель и крепче сжал кожаную оплетку, все же делая потише новости по самому скучному в мире радио.
– Ну, мы вроде как ровесники, – я растерялась, а он, мне показалось, даже усмехнулся.
– Господин старше, поэтому будь добра учтиво обращаться к нему и знать свое место, – его хладнокровный тон необъяснимо унизил мое достоинство, и к глазам подкатили слезы.
Не знаю, почему я так среагировала на, казалось бы, безобидное высказывание, но тяжелый колкий ком так и застрял в моем горле до конца поездки. Андрей лишь строго добавил.
– Ты не должна в принципе с ним разговаривать и попадаться ему на глаза, вся прислуга живет отдельной от хозяина жизнью. В его комнату у тебя доступа не будет… никогда.
Никогда, – повторила я про себя приговор. Неужели я не смогу расспросить его о сестре?
Я решила действовать по ситуации и, во что бы то ни стало, найти способ поговорить с владельцем замка, к которому мы уже подъехали. Красно-оранжевые крыши с разноцветными флагами, фамильными гербами приветливо встречали и даже обнадеживали, что слухи о замкнутом затворнике всего лишь наговоры, и меня встретит улыбчивый открытый