BN 978-5-0064-1092-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Скажи, так в чём твой труд, поэт? – Я славлю…»
Скажи, так в чём твой труд, поэт? – Я славлю.
Но как смиряешь смерть – какой скрижалью?
Как груз чудовищный несёшь? – Я славлю.
Но как зовёшь к сокрытому за далью —
К той тайне, что без имени? – Я славлю.
Ты многолик, но как бы не был явлен,
Откуда дар твой правдой быть? – Я славлю.
Ты с тишиной един, со страстью сплавлен:
Звезда и шторм ты? – Потому что славлю.
Р. М. Рильке, фрагмент фотографии начала ХХ века.
Ангел Мария Рильке
Слово о поэте и вестнике
Этот мир, увиденный уже не глазами человека, но ангельским взором, возможно, и есть моя настоящая жизненная задача.
Предлагаемая книга вдохновлена провидческими озарениями раннего, экзальтированного Рильке, полного пробуждения и весны, «белокурой юности» и восходящих творческих соков, и задумана как тетрадь с «зарисовками» и «этюдами» поэта, в которых он предстаёт не только как художник слова, но и как духовидец с ангельским взором, провозвестник нового мирового сезона – преизобильного, плодоносящего Лета, которое грядёт на смену праздничной Весны, пережитой когда-то человечеством.
Сборник включает фрагменты из «Флорентийского дневника», «Часослова», и некоторых других сочинений поэта, а также многочисленные выдержки из его писем, преимущественно довоенной поры, и местами представляет собой причудливую мозаику текстов, из которой каждый читатель может извлечь свои собственные смыслы и свой собственный сюжет. К примеру, несмотря на то, что Рильке не придерживался каких-то определённых религиозных убеждений, по интонации одни этюды невольно вызывают в памяти… душеспасительные «цветочки» святого Франциска, а другие так и хочется сравнить… с нравоучениями августинского исповедника.
Перелистывая эту тетрадь, не следует думать, что овеянный мечтательной нежностью и целомудренной прохладой Рильке уже в готовом виде появился на свет в качестве поэта и словно вечно цветущий юноша с вьющимися волосами только что сошёл к нам с восхитительных полотен эпохи Возрождения.
Мы знаем и другого Рильке, – подобного слабому цветку, прихваченному весенними заморозками: отчаявшегося и потерянного, без какого либо духовного ориентира в жизни, «мертвеца в заброшенном склепе», «блудного сына», шатающегося по уродливым закоулкам Парижа, а ещё как отвернувшегося от мира, замкнувшегося в себе творца – с «сердцем, превратившемся в лёд», – молчальника военной поры.
Важно отметить, что несмотря на столь противоречивые душевные переживания поэта, которые постоянно обострялись на фоне его вечно неустроенной жизни, он ни разу не изменил себе и стойко продолжал «путь тех, кто жил по велению сердца» – более того, в неустанном и дерзновенном преодолении себя, он нашёл в себе силы для такого внутреннего преображения, что смог пережить и Весну, чтобы войти в Лето, чью великую славу он и был призван провозгласить. Разве, к примеру, «Сонеты к Орфею», снизошедшие на позднего Рильке, обретшего в замке Мюзот совершенное единство с собой и ступившего в мир «с чашей хвалебной, полной плодов», не говорят нам красноречиво об этом? А потому, читая даже раннего Рильке, самозабвенно воспевающего свою богоизбранность1, не приходится сомневаться в убедительной достоверности его слов:
«…я <…> черпал красоту блаженными руками; у меня ее в преизбытке, чтобы воздвигнуть горы сокровищ перед Тобой и собой, чтобы нас невозможно было увидеть, кто бы там ни был рядом…»
От составителя и переводчика
Этот сборник ни в коем случае не претендует на то, чтобы уподобиться хрестоматии, посвящённой Рильке. Содержательно мне хотелось, не перегружая книгу текстами, передать в ней дух послания раннего Рильке, а по форме – чтобы подборка получилась живой, ненавязчивой, приглашающей читателя к внутренней беседе с поэтом.
При выборе материала я отдавал предпочтение весенним настроениям Рильке, а если тема оказывалась серьёзной и многостраничной, то не слишком затягивать сюжет.
Среди представленных «зарисовок» и «этюдов» читатель обнаружит немало фрагментов, впервые представленных в русском переводе. Главным образом, это касается выдержек из писем поэта.
Все тексты в книге даны в моём переводе, за исключением нескольких стихотворений Рильке из его цикла «Часослов», которые приводятся в переложении поэта и переводчика Юлиана Анисимова (1886—1940).
Все иллюстрации выполнены мной на основе шедевриальных, мистически «настроенных» полотен Эль Греко (1541—1614), экспрессионистский стиль которого опередил своё время и, на мой взгляд, оказался