и подкатившую дурноту, открыл дверь. В ярко освещённом гостиничном коридоре стоял совершенно не страшный щуплый мужчина в сером, слегка лоснящемся от долгой носки костюме, белобрысый, с мягкой улыбкой на круглом и очень бледном лице.
– Простите великодушно, Михаил Александрович, что так поздно и что, наверно, напугал. – Тут он полез в нагрудный карман костюма, вытащил оттуда красную книжечку, ловким движением фокусника одной рукой раскрыл её и, быстро проведя разворотом перед носом Мазина, убрал обратно. – Следователь прокуратуры Наливайло Сергей Максимович.
– Да это ничего, я ещё не спал. А я Михаил Александрович, – зачем-то начал представляться Мазин, не сообразив, что гость, очевидно, знает, к кому пришёл.
– Да, да, – нетерпеливо отозвался тот, заглядывая через мазинское плечо. – Вы один?
– Да, конечно. А в чём, собственно, дело? – наконец стал приходить в себя тот.
– Так я могу зайти, – не отвечая на вопрос, утвердительно сказал следователь и, двинувшись на Мазина, вынудил того отступить в сторону и дать Наливайло пройти в комнату.
Зайдя в номер, следователь быстро осмотрелся, заметил папку и коньяк на столике, но трогать ничего не стал, а только придвинул себе единственный стул, расположился на нём поудобнее и приглашающим жестом подозвал хозяина комнаты.
– Да вы присаживайтесь, Михаил Александрович, присаживайтесь. Вот хоть сюда, на кровать, и присаживайтесь. Вы уж извините за бесцеремонность, но, согласитесь, будет странно, если я, гость и мужчина, буду сидеть на вашей кровати, – он мелко хихикнул, но тут же прервался.
– Я к вам, Михаил Александрович по делу, конечно. А вы здесь ведь тоже по службе? – тут он сделал паузу, дожидаясь ответа.
– Да, и по работе тоже, – уже грубее ответил Мазин, потихоньку начавший приходить в себя от провинциальной непосредственности гостя. – И по личному делу заодно.
– А какое, позвольте полюбопытствовать, личное дело у вас в наших краях?
– А по какому, собственно, поводу и ваш визит, и все эти вопросы? – вспыхнул Мазин.
– Да вы не волнуйтесь, Михаил Александрович, вас ни в чём не обвиняют. – Следователь сделал в этом месте многозначительную паузу, в которую так и просилось «пока», и, цыкнув зубом, продолжил: – Просто я веду дело о пропавшем гражданине Якобсоне Исааке Гершевиче, а вы им тоже интересуетесь, вот я и зашёл к вам выяснить кое-что. Это же лучше, чем вызывать вас повесткой в прокуратуру, не так ли?
– А откуда… – начал было Мазин, но тут вспомнил адрес гостиницы, оставленный им плюшевому старичку в ателье, и махнул рукой. – Да, конечно, хотя я и не понимаю, чем могу быть вам полезен. Я не был в городе уже много лет. Приехал только сегодня и могилы родителей посетить, и на встречу выпускников сходить – юбилей у нас, двадцать пять лет окончания школы.
– Вот как… Любопытно, любопытно, – забормотал следователь. – А с жертвой вас