Призраки Вудстока. Эйрик Годвирдсон

почти докуренной сигаретой, раздавил в пепельнице остаток и покачал головой.

      – А на вопрос – почему я это делала, и заодно на вопрос про моих «ирландских» студентов, гражданскую сознательность и прочее я могу ответить только вот что: я считаю, что у любого разумного существа есть право на свободную волю. Неотъемлемое, священное, неприкосновенное право. И тот, кто пытается его отнять просто потому, что может и хочет, заслуживает, чтобы ему дали по роже. Очень сильно. Заметь – я при этом считаю, что ценить чужую жизнь, соблюдать законы и все в таком духе – это тоже наше право. Не обязанность – право. Но – вот какая заковыка! – без этого нельзя называться разумным существом. Следовательно, те, кто хладнокровно расстреливал гражданских в Ирландии, тот доктор-выродок, а с ними и чувак, считающий, что кодаковская пленка дороже возможности найти убийцу, и тупорылый коп, не умеющий договариваться с людьми – примерно одинаковые сволочи. Кто-то, на чьих руках кровь – больше, кто-то, кто просто туповатый засранец, чуть меньше. Разница лишь в том, что последним еще можно что-то объяснить, и все. Что ты так смотришь? Скажешь, я не права?

      – По-моему, это слишком… сильное обобщение.

      – Может быть. Может. Но знаешь, что? Я изрядно повидала засранцев, и могу о них судить. Засранец – это состояние души, у некоторых, во всяком случае, точно. Черт, если бы я не ненавидела табак, то сейчас тоже захотела бы закурить! – она тряхнула головой. – Если тебе так интересно, могу дополнить историю про доктора и засранцев: этого точно нет ни в одних бумагах, которые ты сможешь добыть. Тот мудак, за которым я имела несчастье быть замужем в то время – три… хм, нет, уже почти четыре года назад! – он оказался двоюродным племянником доктора Хазера. Угадаешь, к чему все привело?