в достатке, кадушку принеси для справления нужд. Короче, сам знаешь. Пускай она там посидит денек-другой, потом сам решу, как и когда здорова ли будет. Я же теперь спать пойду в отцову спальню, голова со вчерашнего раскалывается. Да еще пришли кого-нибудь убраться у меня в опочивальне. Эта сумасшедшая там все порезала, перепачкала… Больная она и есть зараза больная…
«Все, теперь точно все. Запрет и будет поступать как с рабыней покорной. Случись что с ней: убьет ли в гневе (ему не привыкать) или сама руки на себя наложу – все подтвердят, что невменяемая была и после смерти деда обострение как раз случилось. Разгром в опочивальне тому будет подтверждение. Бежать надо немедленно, прямо отсюда, пока мне тюрьму эту Прохор наверху готовит».
Легко сказать – бежать. Когда тебя трясет всю, когда мысли путаются, когда вообще жить не хочется на белом свете. Тем не менее девушка доверилась некой своей интуиции и по ее зову выпорхнула через открытое окно с высокого карниза с высоты полутора саженей на землю. Бежала от дома прочь в полном бессознании того, что делает. Где-то потеряла туфлю, сбросила с ноги вторую, далее босяком, не разбирая дороги, задыхаясь, по крапиве, да по репьям, да по хляби – вниз по склону туда, где в отдалении должна быть деревушка ее верного Вани.
Через некоторое время девушка выбежала на поселковую дорогу, по ней бежалось много легче, хотя и силы уже оставляли. Но остановиться, передохнуть теперь не давала вся ее натура. Умру, но добегу. Проснулась наконец давно забытая сила воли, проснулось и второе дыхание. Вот уже, считай, минуло полдороги до Селец. Впереди вдали кто-то едет попутно на телеге с копенкой травы. Догнать бы, вот и подмогнули бы ей добраться живой. Одновременно сзади послышался конский топот. Страшась, она повернула голову и поняла, что за ней погоня – четко видны фигуры Павла и Прохора на конях. Догоняют…
Расстояние до телеги ближе, но оно почти не сокращается, а всадники приближаются к ней стремительно. Безвыходность ситуации подтолкнула Наталку к последнему отчаянному шагу – она, что оставалось мочи, закричала вслед повозке: «Стой! Помоги!» Повторить этот зов уже не было мочи.
В телеге, видимо, услышали – возница, молодой парень, встал во весь рост на ноги и обернулся на нее. Девушка попробовала замахать руками, но тут уже силы совсем оставили ее, и она как подкошенная упала в пыльную дорогу. Видя это, человек резко развернул повозку и что есть мочи погнал лошадь по дороге обратно. Последнее, что обессиленная Наталка четко видела, это как парень тот с растрепанной гривой ржаных волос летел к ней, словно на крылатом коне, аки неведомый небесный ангел.
Догонявшие ее сзади подоспели чуть раньше, спешились и стали поднимать лежавшую девушку, чтобы поскорее взгромоздить тело на лошадь. Не хватило буквально мгновения – вернувшийся на ее зов парень, не останавливая телегу, на ходу спрыгнул и, бесцеремонно оттолкнув обоих всадников,