даются особенно тяжело и занимают уйму времени.
Наконец, сполоснув рот после зубной пасты, разрешаю себе посмотреть вперед. В свои пустые медовые глаза. Напряженно. Неотрывно.
Но ничего.
Никаких признаков жизни.
Саркастически улыбаюсь.
Вот и все, Золушка, закончилась твоя сказка…
Выключаю воду и выхожу.
Не успеваю дойти до середины палаты, как дверь открывается. Заходит мой лечащий врач, но я успеваю заметить в коридоре еще несколько фигур. Егор со своими родителями. Свекры сидят у противоположной стены на диване, сгорбленные и молчаливые. Значит, они уже знают…
Что ж, даже лучше. Потому что сама я не смогу. Не смогу признаться.
Одно дело – узнать, что твоих детей нет, но другое – принять это как данность… смириться.
Нет… я не готова. Никогда не буду готова!
Словно почувствовав неладное, Егор поднимает взгляд на меня.
– Смотрю, вы уже начали вставать, – произносит врач, прикрывая за собой дверь. – Похвально, но не переусердствуйте. Если швы разойдутся, потребуется повторное вмешательство. А вы еще после первого не оправились.
Молчу. Еле доползаю до кровати и сажусь.
Слушаю ее голос и не совсем понимаю. Не могу сосредоточиться.
– Выкидыш, да еще и на таком сроке, к тому же однояйцевые близнецы… Я должна была сказать вам еще вчера, но вы были в таком состоянии… Когда вы поступили на «скорой» ситуация была критическая. Перед нами стояла всего одна задача – спасти вам жизнь. И мы сделали все, чтобы вытащить вас, но… – я с трудом сглатываю ком в горле. – С большой долей вероятности вы уже никогда не сможете родить. Мне очень жаль. Простите…
Интересно, скольким женщинам она говорили эти слова? Сколько раз извинялась за разрушенные жизни? Как часто?
Говорят, у врачей искажено восприятие, они чувствуют и думаю по-другому. Не так, как остальные. А еще они не умеют жалеть. Смерть – это часть их жизни.
Их.
Но не моей.
Не моей, черт вас всех дери!
НЕ МОЕЙ!
Я будто снова в пропасть проваливаюсь. С каждым разом все глубже. Дальше.
Осознание бьет по мозгам. Запоздало. Жестко. Выкручивая притупившиеся эмоции на максимум.
Вспоминаю взгляд Егора. Как он смотрел на меня сквозь дверь палаты. Интересно, он уже узнал хорошую новость?
Детей нет. Возможности забеременеть тоже. Больше ему не придется играть в заботливого мужа.
– Анечка, не убивайтесь вы так. Вы еще молодая, у вас вся жизнь впереди… А деток всегда можно усыновить. Уверена, вы с мужем станете прекрасными родителями…
– Мы разводимся, – обрубаю ее на полуслове. – Нет у меня мужа. Нет и не будет! Как и детей.
– Простите…
– Просто оставьте меня в покое. Я хочу побыть одна.
Я словно в коматозе. Забираюсь на кровать с ногами и сворачиваюсь калачиком.
– Я скажу медсестре, чтобы принесла вам поесть. Отдыхайте.
Она выходит в коридор, и я снова чувствую на себе взгляд Егора.
В