покрыта солнечными лучами.
Благодаря быстрому аллюру, которым дядя умчал молодую племянницу, шляпа слетела у нее с головы, так что стали видны необычайно густые белокурые волосы, золотистый оттенок которых резко отличался от совершенно черных бровей и ресниц.
Между тем из боковой двери вышла старушка, а наверху, на площадке лестницы, показалось несколько мужских лиц, но они исчезли тотчас, как только лесничий взглянул наверх.
– Нечего прятаться, я все равно уже видел вас, – со смехом воскликнул он и добавил, обращаясь к брату: – Это мои молодцы, они любопытны, как воробьи. Сегодня, положим, их нельзя упрекать за это! – с улыбкой заметил он, искоса посматривая на свою племянницу, которая закладывала распустившиеся косы. Затем, взяв за руку старушку, с комической торжественностью представил ее:
– Девица Сабина Гольцин – министр внутренних дел нашего дома, высшая полиция для всего живущего во дворе и на конюшне лесничества и неограниченная правительница кухонного департамента. Когда она приносит на стол обед, вы смело можете следовать ее зову. Но когда она, чего доброго, начнет вам выкладывать свои россказни о нечистой силе, бегите от нее что есть мочи, потому что им не будет конца. – А теперь, – обратился он к смеющейся старухе, которая была чрезвычайно некрасива, но располагала к себе открытым взглядом, неуловимой черточкой веселости у рта и безукоризненной чистотой костюма, – неси скорее сюда все, что у тебя есть! Ведь ты уже испекла пирог, чтобы гостям было что-нибудь свежее к кофе.
С этими словами он указал на кухню и открыл дверь в просторную, светлую угловую комнату.
Все вошли в нее, только Елизавета не могла удержаться, чтобы еще раз не выглянуть в дверь, ведущую во двор. Сквозь белый забор, ограждавший со всех сторон пространство, населенное всякого рода птицей, виднелись пестрые цветочные клумбы, а несколько яблонь, стоявших уже в полном цвету, простирали далеко во двор свои развесистые ветви. Большой сад подымался в виде террасы по склону горы и, заканчиваясь группой старых буков, примыкал к лесу.
В то время, как Елизавета, замечтавшись, стояла на пороге дома, одна из дверей открылась и из нее вышла молодая девушка замечательной красоты. Она была немного мала ростом, зато пара громадных глаз сияла, как звезды, на ее личике. Черные волосы были с видимым кокетством зачесаны кверху; несколько завитков ниспадало на белый лоб классической формы. В костюме проглядывало большое внимание к туалету, а из-под красиво подобранных складок виднелись две изящные ножки, которым, конечно, незачем было прятаться под длинным платьем.
Девушка держала в руках корзину и, доставая из нее хлебные зерна, стала бросать их на землю. Во дворе тотчас же поднялся шум и гам, с крыши прилетели голуби, куры с кудахтаньем оставили свои насесты, а дворовая собака также сочла обязанностью принять участие в общем переполохе и залаяла. Елизавета была изумлена. Дядя, правда, имел жену, но у него никогда не было детей. Кто же эта девушка, о которой он никогда не упоминал даже в своих