в Хэм-Коммон – южном пригороде Лондона.
Лагерь 020, который получил свое название, вероятно, от «Комитета ХХ», ответственного за надзор за системой дезинформации, был неподконтролен никакому правительственному департаменту, за исключением МИ-5, и находился вне юридического надзора. Его цель состояла в том, чтобы изолировать и «ломать» вражеских шпионов, которых держали там без суда в некоторых случаях годами с намерением сделать из них двойных агентов. Из-за того что задержанные не принимали участия в боевых действиях, международные правила в отношении обращения с военнопленными на лагерь 020 не распространялись. В нем также не проводились инспекции Красного Креста, так как он не значился в его списке. Короче говоря, его пленники были помещены в юридический вакуум.
Вопрос, на который МИ-5 должна была ответить, был таков: законны ли задержание иностранных граждан и их транспортировка с зарубежных британских территорий для допросов в Великобританию. Один из руководителей отдела В Дик Уайт так выразил эту проблему, обращаясь к юрисконсульту МИ-5 Тоби Пильчеру (будущий судья Высокого суда): «…мы окажемся в особенно тяжелом положении, если будет установлено, что юридический механизм задержания вражеского агента в колонии и последующая транспортировка его в Объединенное Королевство являются с юридической точки зрения неправомерными. Я боюсь, что это тот случай, когда мы не можем оставить вопрос открытым, так как если задержание вражеского шпиона, привезенного сюда, будет подвергнуто испытанию «хабеас корпус» [юридический процесс, когда заключенный может потребовать, чтобы он предстал перед судом], то, по всей вероятности, это будет момент, когда он уже будет находиться в лагере 020. Последующая огласка, сопровождающая процедуру «хабеас корпус», будет чрезвычайно вредна для лагеря 020 и может поставить под угрозу само наше положение по отношению к нему»52.
При драконовском положении «Об обороне», принятом в Великобритании после внезапного начала войны, для подавляющего большинства задержанных было невозможно начать процедуру «хабеас корпус» против властей, ответственных за их арест, которые неизменно представляла МИ-5, действовавшая под прикрытием военного министерства. При этом по крайней мере в одном случае арестованный все же потребовал, чтобы над ним состоялся суд, хотя – и это неудивительно, с учетом того, насколько широки были полномочия британского государства в области задержания по положению «Об обороне», – его дело в конечном счете не имело благоприятного исхода53.
Есть также некоторые факты, которые дают возможность предположить, что что-то большее происходило за кулисами знаменитого судебного дела 1942 г. «Ливерсидж против Андерсона», которое фигурирует в решении, принятом палатой лордов. Это дело попало в анналы истории юриспруденции как неудача в истории гражданских свобод и главенства закона в Великобритании, когда судебная власть спасовала перед властью исполнительной.