Омриггору совать нос в судьбы обыкновенных смертных и проявлять особую заботу?
– Как раз об этом Эвдикт посоветовал спросить у тебя.
– Меня?! – изумленно вскинулся щитоносец. – А мне-то почем известно, какие чаяния под лысиной у забытого бога? Ты же сам сказал, что он поболтать горазд. Вот и наплел лишнего. Да и годы, поди, уже не те. Спутал чего-то твой архивариус.
Бородач нахмурился, суетливо поёрзал на месте и уставился в пол.
– Броктар прав.
Маленькая воительница бодро вскочила на ноги и, приблизившись к побратиму, мягко опустила руку на его массивное плечо.
– Беды не будет. Мы должны рассказать Варанте всё, чем владеем сами.
– Прежде я бы настоял, что об этом и речи быть не может, – нервно процедил тот, – однако, теперь спрашиваю – ты и в самом деле считаешь, будто наступает подходящее время?
– Да, – отозвалась Лика, прильнув к щеке рыцаря и как бы украдкой коснувшись губами огрубелой кожи. – Мудрость Хотуры велика и не в нашей власти решать судьбы иномирцев. Мы лишь проводники, Тамиор. А дорогу пусть Варанта выбирает самостоятельно. Не всё же ему плясать под чужую дудку.
Здоровяк одарил толади тяжелым взором и погрузился в угрюмое молчание. Казалось, весь лес онемел вместе с ним, давая возможность усталым путникам прислушаться к собственным чувствам без лишних помех. Оголтелые крики птиц постепенно сошли на нет, и только бархатное ворчание ручья, пробирающегося вдоль изломов неглубокого русла, в унисон с ветром, шепчущим меж волнистых трав, настырно выбивалось из общего безмолвия.
Я же не торопился задавать вопросов, строить поспешных выводов и терпеливо ждал. Знать наверняка я не мог, но ясно понимал, что сейчас за грозным непоколебимым образом моего друга бурлят совсем не простые мысли.
– Книги-мотыги! – спустя некоторое время ошалело выговорил Давинти, почти не прикрывая отвисшей книзу челюсти. – Вот тебе раз. Кажется, я действительно что-то проспал, что-то очень и очень важное. Сначала нежданная услуга от мертвого божества. Теперь вот это… Развязка-то будет? Или все кроме меня языки с голодухи проглотили? – требовательно добавил эльф, шаря глазами по сторонам.
Из-под нависающей ширмы слипшихся от грязи и пота волос послышалось грубое протяжное мычание. Тамиор выпрямился, зыркнул на неугомонного поэта и, негодующе поджав левый краюшек рта, сделал несколько шагов прочь от насиженного места. Постояв в одиночестве с минуту, он вернулся и вновь опустился на землю рядом с толади, таким образом, что и я, и эльф – оба оказались напротив его фигуры.
– Так и быть, – тяжело прогремел рыцарь, упирая в колени мозолистые ручищи и глядя исключительно на меня. – Но прежде, чем я начну, знай, Варанта, ты и вправду стал мне настоящим другом. Да что там… Родни у меня никогда не было, а вот ты… Тебя я втихую братом кличу. Если решишь уйти, то держать не стану, пойму. Мы поймем, – поправился здоровяк, аккуратно дотронувшись хрупкой пятерни примолкшей лисицы. – Это и тебя, Давинти, касается, – он сердито зыркнул