утра, а иногда даже в четыре часа. Такие ранние подъемы с постели давались Цыси с большим трудом. Их одежды всегда отличались пышностью: они носили официальные халаты, расшитые фениксами, украшенную жемчугом обувь, множество украшений с драгоценными камнями, а на голове высокие замысловатые прически. В зале для аудиенций они садились рядом за желтой шелковой ширмой, через которую вели деловые беседы с членами Верховного совета. Членам этого совета приходилось некоторое время ждать приема у императриц в своих откровенно скромных кабинетах за скромными столами, обтянутыми незатейливой тканью. Когда совещания с членами Верховного совета заканчивались, две эти женщины принимали чиновников, прибывавших со всей империи. Малолетний император Тунчжи теперь восседал на небольшом троне перед ширмой лицом к чиновникам, а фигуры императриц за ней едва можно было различить. Для участия в аудиенции чиновникам приходилось вставать с постели сразу после полуночи и добираться до Запретного города на запряженных мулами повозках. В этот час на пустынных улицах Пекина слышался только цокот копыт этих мулов. На всем протяжении аудиенции у императора они лежали, простершись на полу лицом вниз и не поднимая глаз.
Вопросы во время аудиенций обычно задавала Цыси. У нее виртуозно получалось навязывать свою волю другим людям. Многие обратили внимание на то, что во время нахождения на дамской половине дворца она проявляла живость натуры, и постоянно можно было слышать ее смех. Но в момент, когда приходил евнух и, стоя на коленях, докладывал о приготовленном паланкине для доставки ее в зал для приема чиновников, улыбка мгновенно исчезала с ее лица, и оно приобретало властное выражение. Даже через разделявшую их ширму чиновники чувствовали ее властное присутствие, а она умела оценить их личные способности. Многие участники аудиенции рассказывали, что Цыси просто «читала их мысли», и «одного взгляда» ей хватало, чтобы «увидеть характерные особенности каждого человека, появляющегося перед нею». Императрица Чжэнь вела себя спокойно и расслабленно, добровольно соглашаясь на роль второй скрипки в дуэте.
Вернувшись после аудиенции в свои палаты, полновластные женщины вели беседы, переодевшись в неофициальное и более уютное платье, сняв украшения, существенно утяжелявшие их прически. Они брали из желтой шкатулки ежедневные доклады и, быстро освоив придворные традиции, загибали уголок страницы или проводили на нем ногтем бороздку. Это значило: «Доклад зарегистрирован», «Действовать согласно указанию» и т. п. Большая часть рутинной работы посвящалась чисто управленческим вопросам, таким как одобрение назначений чиновников на посты. С подобными делами императрица управлялась самостоятельно, и львиную долю документов такого рода она скрепляла одной только своей печатью. Полностью на откуп Цыси отдавалась сфера политики. На протяжении двух десятков лет до самой кончины императрицы Чжэнь в 1881 году этот женский дуэт работал в полном согласии. Самым выдающимся их подвигом считается то, что на протяжении всей своей