Махджубом. Вот что он сказал мне (цитирую по своей записи): «Новый режим прогрессивный. В подготовке и осуществлении переворота приняла участие группа армейских коммунистов. Но коммунисты не намерены растворяться в Революционном совете, созданном Нимейри. В правительство, правда, включили несколько коммунистов, но в личном качестве, на основе, как сказал премьер-министр, их личных заслуг. Выбрали неплохих товарищей, но при их назначении не советовались с ЦК Суданской коммунистической партии. Мы будем продолжать бороться за то, чтобы новая власть была связана с революционным народом, а для этого она нуждается в равноправном партнерстве с компартией, которая представляет собой на данный момент единственную реальную силу, способную работать в народных массах». Фраза «в равноправном партнерстве» резанула слух. Сомнения в такой постановке вопроса подкрепились после того, как встретился с генералом Джафаром Нимейри.
Эта встреча состоялась на следующий день, 30 мая, в здании Генерального штаба. Помог мне стать первым иностранцем, который увиделся с руководителем переворота, мой коллега – превосходный востоковед Шота Курдгелашвили, возглавлявший Советский культурный центр в Хартуме. Он имел отличные отношения со многими суданцами, оказавшимися близкими к новому руководству. Был только пятый день после свержения старого режима. Новая власть еще не стабилизировалась, ей активно противостояли Народно-демократическая партия и партия «Аль-Умма», возглавлявшие две крупнейшие религиозные секты Судана. Навстречу мне на внутренний деревянный балкон здания Генерального штаба вышел усталый человек в рубашке цвета хаки, с красными от недосыпа глазами. Это был генерал Нимейри. Познакомились, и он согласился ответить на несколько моих вопросов для публикации в газете. Интервью с ним я смог передать только связью из советского посольства, как мы говорили, «поверху». Иных возможностей не было, так как телефоны в Хартуме не работали. Это, пожалуй, был единственный случай, когда на шифротелеграмму, содержащую мои вопросы и ответы Нимейри, была наложена резолюция всемогущего главного идеолога партии – секретаря ЦК КПСС М.А. Суслова: «опубликовать в „Правде“».
Приведу это интервью дословно, так как оно отражает те идеи, с которыми пришел к власти режим Нимейри. С такой оценкой согласился и прилетевший со мной на одном самолете из Каира в Хартум мой близкий товарищ Ахмед Хамруш, который вручил Нимейри послание Насера и беседовал с ним.
«– Не могли бы вы обрисовать основные моменты текущего положения в Судане? – спросил я.
– Новая власть стабилизируется. Нам удалось взять управление страной в свои руки. Свергнутый нами режим прогнил. Мы пользуемся поддержкой преобладающей части населения. Мы исполнены решимости сокрушить все те силы, которые выступят против народа. Революция должна защищаться.
Мы не должны позволить превратить юг Судана[16] в базу контрреволюции. Мы провели многочасовое совещание