достоинства, никогда не проявлялась легкомысленно. Наши восемь юных жизней суматошно вращались вокруг этого незыблемого столпа полной гармонии между родителями.
Мой Отец, Бхагабати Чаран Гхош, был добр, серьезен и иногда суров. Нежно любя его всем сердцем, мы, дети, все же соблюдали определенную почтительную дистанцию. Выдающийся математик и логик, он руководствовался главным образом своим интеллектом. Мать же была настоящей покорительницей сердец и учила нас только через проявление любви. После ее смерти Отец стал относиться к нам с большей нежностью. Тогда я заметил, что его взгляд стал часто напоминать мне взгляд Матери.
Еще при жизни Матери мы вкусили свое первое, многогранное знакомство со священными писаниями. Она изобретательно использовала сказания из «Махабхараты» и «Рамаяны»[5], чтобы показать нам необходимость соблюдения дисциплины. Наставление и наказание шли в нашем воспитании рука об руку.
Проявляя уважение к Отцу, каждый вечер дома мы встречали его с работы. Мать тщательно наряжала нас по такому случаю. Отец занимал высокую должность, аналогичную современной позиции вице-президента, в «Бенгальской железной дороге Нагпура» – одной из крупных компаний Индии. Его работа была связана с разъездами, и во времена моего детства наша семья несколько раз переезжала из города в город.
Мать всегда помогала нуждающимся. Отец тоже был настроен к ним доброжелательно, но в том, что касалось денег, он всегда уважал закон и порядок. Я помню случай, когда за пару недель Мать потратила на еду для бедных больше, чем Отец зарабатывал за месяц.
– Я прошу тебя лишь об одном: пожалуйста, оставайся милосердной в разумных пределах.
Но даже такой мягкий упрек со стороны мужа Мать восприняла тяжело. Она заказала наемный экипаж, всем видом стараясь никак не показывать детям, что в семье возникли разногласия.
– Прощай! Я переезжаю к своей матери, – старый, как мир, ультиматум!
Мы разразились горьким плачем. На наше счастье, в гости как раз приехал дядя по материнской линии: он шепнул Отцу какой-то мудрый совет, без сомнения, основанный на многовековом мужском опыте. Выслушав от Отца несколько примирительных фраз, Мать с радостью отпустила экипаж. Так закончилась единственная размолвка, которая на моей памяти случилась между родителями. Но мне запомнилась еще одна знаковая беседа.
– Пожалуйста, дай мне десять рупий для несчастной женщины, которая к нам постучалась, – попросила Мать с присущей ей убедительной улыбкой.
– Зачем ей десять рупий? Хватит и одной, – и в свое оправдание Отец добавил: – После внезапной смерти моего отца, бабушки и дедушки я впервые почувствовал вкус бедности. По утрам я завтракал лишь одним небольшим бананом, а затем отправлялся в школу, расположенную в нескольких милях от дома. Позже, в университете, я жил в такой нищете, что попросил одного богатого судью выделять мне одну рупию в месяц в качестве подаяния. Он отказался, отметив, что даже одна рупия имеет свою ценность.
– С какой