Только за, товарищ немец!
Немец улыбнулся:
– Это хорошо. А по поводу взгляда. У тебя наверняка есть магнетические силы организма. Их еще гипнозом называют.
– Что? – Удивленно спросил Саша.
– Не забивай свою голову. Тебе это не нужно. И вообще забудь об этом. Просто еще раз напомню, к тому же, тебе это еще полезнее, нежели всем боксерам: смотреть только в глаза! Не на руки! Не на направление удара! ТОЛЬКО в глаза!
Саша молча кивнул. Он понял, что урок бокса начался. Они тренировались долго и Саша Рябов вымотался до упаду, но сегодня он научился делать сложные серии, чему был сильно рад.
А весь этот эпизод потихоньку испарился из его памяти: и схватка на Карантине, и писатель, и караим… Только листок из рукописи и остался ему напоминанием о его смелости. Иногда он доставал его из тумбочки, куда убрал вечером того дня, и разглядывал. Даже не читая, а просто проникаясь трудом великого человека, написавшего столько хороших и грустных книжек. Потом этот листик он сложил вчетверо и всегда носил с собой, когда пошел служить. Он всегда носил его в кармашке, даже забыв о его существовании. Это естественно – ведь служить на защите Бакинских нефтепромыслов – это непросто. Это опасно. Это ответственно. Поэтому об этом листике он напрочь забыл.
А когда произошло то, что отправило его на больничную койку и унесло в забытье – листик был разорван в клочья и заляпан кровью. И, к сожалению, ничего больше прочитать там было уже нельзя, даже если бы этого очень захотелось. Потом Александр об этом не раз жалел.
Пока же, увидев в прошлом такую сцену, его сознание начало выкарабкиваться, используя все свои резервы. И через несколько часов после этого видения Александр Рябов, уже повышенный в звании, о чем сам не знал, открыл глаза и увидел белый потолок и палату, залитую полуденным солнцем.
Он чувствовал себя на удивление бодрым и здоровым. Он помнил все, что произошло, и знал, что ему необходимо как можно скорее позвать офицера НКВД и обо всем подробно доложить. Это и было его первой мыслью, когда он очнулся. Он не знал всей подноготной произошедшего, но понимал что это очень важно. И судя по словам Колесниченко перед смертью – это относилось ко всему Баку, ко всем его нефтепромыслам. А как слышал Рябов – это имело значение для всей страны. Потому что вся черная кровь страны шла из Баку. И хотя правительство и вело разведку в Сибири и на Урале, отправляя геологоразведчиков для открытия новых месторождений, которые там должны быть, до их использования были еще долгие годы. А без нефти – Страна Советов встанет на колени перед Англией и Германией. Хотя, быть может, все не так страшно и эти его мысли просто означают, что он еще не оправился от шока? Хотя нет, он чувствовал себя уже полностью здоровым и захотелось встать.
Поэтому Александр спустил голые ноги на прогретый солнцем пол и сел на кушетке. У него резко закружилась голова, он задержал дыхание. И вскоре