на ломте пирога. – Боюсь, моя дорогая, что мы скоро станем банкротами и мне нечем будет платить вам с Надей и Шубиным жалованье. Тебе придется вернуться в адвокатуру, Надя, быть может, решится наконец завести ребенка, а Шубин вернется к Сазонову в уголовный розыск…
Он блефовал, как всегда. Юля знала, что он склонен к преувеличениям и эпатажу, но всегда подыгрывала ему, делая вид, что обеспокоена делами их сыскного агентства не меньше, чем он, их шеф. Их контора существовала уже чуть больше года и за это время успела неплохо зарекомендовать себя. Одно дело Сырцова, бывшего прокурора области, чего стоило… Хотя были и другие дела, пусть не такие громкие в городском масштабе, зато сложные и опасные, подчас камерного плана, когда необходимо было, к примеру, раздобыть важную информацию из интимной жизни, проверить платежеспособность частного лица или организации, разыскать пропавшего человека или убийцу, причем совершившего преступление довольно давно… Услуги частных детективов стоили очень дорого, поскольку Крымов оплачивал работу чуть ли не сотни агентов и работников того же самого уголовного розыска (в частности, на них работал сам Сазонов, ставший после разоблачения Сырцова старшим инспектором) и Виктора Львовича Корнилова, старшего следователя областной прокуратуры, с чьей помощью в свое время Крымов, его бывший подчиненный, и основал агентство. Более высокое руководство закрывало глаза на подобное негласное сотрудничество, поскольку оно приносило ощутимые плоды: у каждого человека, работающего в системе Крымова, внешне вальяжного и легкомысленного бонвивана, любящего комфорт во всем – начиная с одежды и квартиры и кончая необременительными любовницами, был свой интерес, и еще ни разу не было случая, чтобы кто-то из солидной цепочки штатных и внештатных сотрудников агентства был обижен гонораром или обделен уважением. Деньги выплачивались за конкретно проведенную работу, и все знали, что за внешней бесшабашностью Крымова скрывается педантичный, считающий каждую копейку человек, поэтому рассчитывать на легкий хлеб никому не приходилось. Агенты тряслись на холоде и ветру, выслеживая объекты, оттаптывали ноги, гоняясь чуть ли не за призраками, опрашивали огромное количество людей, устраивали засады, зарабатывая себе ревматизм и воспаление легких под дождем или в крутую метель, но знали, за что они терпят все это, а потому не жаловались. Если же речь шла о штатных сотрудниках уголовного розыска и прокуратуры, то здесь, помимо денег, был важен сам результат расследования, поскольку благодаря тому, что убийца или виновный в серьезном преступлении человек оказывался пойманным, – на погонах появлялись новые звездочки.
– Ты меня не слушаешь, я смотрю… – Крымов очнулся и тронул Юлю за руку. – Проснись, очнись… Куда это ты все смотришь?
Юля провела ладонью по влажному лбу и улыбнулась:
– Женя, по-моему, я влюбилась во-он в того пианиста… Он просто чудо что за музыкант… Глядя на него, чувствуешь себя ущербной, неполноценной, честное слово… Он с такой легкостью колдует у рояля, словно инструмент