королевству содержать мощный флот и армию.
– Но не коснется ли ваш совместный с французами поход земель, принадлежащих Османской империи? – султан подозрительно посмотрел на меня. – Ведь большая часть сухопутных путей пройдет через ее рубежи. А по морю добраться до Индии вашему войску будет затруднительно – хотя Англия и потеряла часть кораблей у Ревеля, но флот короля Георга огромен, а английские моряки славятся своей храбростью и умением сражаться на море.
– Ваше величество, вы правы – так или иначе, но объединенному русско-французскому войску придется пройти через ваши владения. Но мы можем заключить с вами договор, в котором будет оговорено возмещение возможного ущерба от такого передвижения. Кроме того, мы могли бы договориться с вами о вознаграждении за вашу помощь территориями Персии, которая далеко не так дружественно расположена к нам, как вы.
– Гм, – покачал головой султан, – об этом стоит подумать. Во всяком случае, Высокая Порта желала бы в военном споре между Францией и Россией – с одной стороны, и между Англией – с другой, остаться нейтральной. Тем более что нейтралитет может быть и дружественным.
– Что ж, господа, – Селим поднялся с шелковых подушек, – я надеюсь еще не раз побеседовать с вами. Вопросы, которые мы сейчас обсуждаем, весьма деликатны. А пока вы мои желанные гости, и надеюсь, что вы хорошо проведете время в моем прекрасном городе… Сегодня вечером я приглашаю вас на ужин – в узком кругу, ведь ваш визит не стоит афишировать – и там я надеюсь услышать ваш рассказ о событиях, которые произошли совсем недавно на Балтийском море.
29 июля (10 августа) 1801 года. Санкт-Петербург. Михайловский дворец. Василий Васильевич Патрикеев, канцлер Мальтийского ордена
– «Мы строили, строили и наконец построили! Да здравствуем мы, ура!» – воскликнул я подобно мультяшному Чебурашке.
Аракчеев, который принес мне для ознакомления уже законченное дело о попытке покушения на жизнь императора Российского Павла I и захвата власти в империи, удивленно посмотрел на меня.
– Не обращайте на меня внимания, Алексей Андреевич, – успокоил я графа, который курировал следствие по этому делу. – Это у нас в будущем есть такая присказка. Работу наши и ваши люди проделали огромную, и, надеюсь, суд в самое ближайшее время воздаст всем по заслугам.
– Только вы, Василий Васильевич, – осторожно сказал мне Аракчеев, – должны понять, что некоторые моменты мы сознательно пропустили. Те, что связаны с великим князем Александром Павловичем. Таково было желание государя…
Я развел руками. Действительно, в самый последний момент Павел решил не вытаскивать на свет божий грязное белье царского семейства. Этого не следовало делать по многим причинам, и я его прекрасно понимал.
Впрочем, сие отнюдь не означало, что участие в покушении на свержение отца Александру сойдет с рук. Просто он может навсегда расстаться с надеждой когда-либо взойти на российский трон. У Павла состоялся тяжелый разговор