к классу. – Я уверена, что вы все уже заметили вашего нового однокурсника. – Было неясно, имеет ли она в виду Кипа вообще или его габариты. Послышалось несколько нервозных смешков. – Его зовут Кит Гайл, и…
– Кип, а не кит, – прервал Кип. – Я, конечно, толстый, но не настолько, чтобы плавать в воде за счет своего жира!
Он понял, что совершил ошибку, сразу же, как только эти слова вырвались из его рта.
– О, спасибо за поправку. Я и забыла, что в помоечных диалектах тирейского языка слова не обязательно что-нибудь значат. Вытяни руку вперед, Кип.
Он повиновался, еще не очень понимая, зачем ей это понадобилось, и она щелкнула зеленым прутом по его пальцам.
На миг у него перехватило дыхание.
– Никогда больше не перебивай магистра, Кип. Даже если твоя фамилия Гайл.
Он опустил взгляд на руку, не сомневаясь, что увидит кровь. Однако крови не было: магистр Кадах знала в точности, насколько сильно следует бить. Хорошо еще, что он протянул ей правую руку – с искалеченной левой было бы гораздо хуже.
Женщина повернулась и пошла обратно к передней части класса, бормоча себе под нос:
– Кип! Идиотское имя… С другой стороны, чего еще ожидать от безграмотной распустехи, дающей имя своему пащенку?
Это была ловушка. Кип знал, что это ловушка – она зияла прямо перед ним. «Эта женщина ненавидит тебя, Кип, и у нее есть план. Держи свой рот на замке, Кип».
Он поднял руку. Это был наилучший компромисс, который его мозги могли предложить его рту.
Магистр проигнорировала его. Кип продолжал держать левую руку в воздухе – ее было невозможно не заметить, она была вся замотана белыми повязками. Ее можно было бы принять за флаг капитуляции, если бы не было очевидно, что это бунт.
– Как вы все должны помнить из вчерашней лекции, извлечение – это процесс превращения света в физическую субстанцию, люксин. – Она увидела, что рука Кипа по-прежнему в воздухе, и на мгновение поджала губы, но продолжала его игнорировать. – Каждый оттенок света может быть трансформирован в люксин определенного цвета, имеющий собственный запах, вес, плотность и полезные качества.
«Во имя Орхоламовой бороды, они еще здесь? Они не продвинулись дальше этого? Это же просто потеря…»
– Кип, может быть, ты считаешь это потерей времени? – резко спросила магистр. – Мы тебя утомили?
«Ловушка, Кип! Не делай этого, Кип!»
– Нет-нет, мои глаза часто так стекленеют сами собой. Должно быть, это наследство от матери-наркоманки, она постоянно курила дымку.
Брови магистра взлетели на лоб.
– Видите ли, у меня есть одна особенность, наверное, даже расстройство, – продолжал он. («Остановись, Кип! Остановись!») – Дело в том, что я не только толстый, я еще и туго соображаю – мозги плохо ворочаются, – и из-за этого если я за что-нибудь зацеплюсь, то уже не могу переходить к другому предмету, пока не получу ответы на все вопросы по предыдущему. Может быть, я недостаточно продвинутый для этого класса. Может быть, меня следовало бы