могут.
– Знаете в чём бесполезность ваших замечательных изречений?
“Дерзит”, – подумала Вера, но не придала этому значение.
– Бесполезность их в том, что не та аудитория перед вами. Кто мы и что нам терять? Свободу? Выбор? Надежду? Мечту? – он на секунду замолчал. – Всё что мы могли, мы уже потеряли. И, позвольте заметить, даже не оценили. Слишком маленькие были. Но, впрочем, сказанное вами трогает.
Вера не заметила, как он вышел из класса, её приятно взволновала хорошая речь ученика.
Вечерами, после проверки контрольных и домашних заданий своих учеников, Вера находила себя скучающей. Она то придавалась своим школьным воспоминаниям, воспоминаниям о Егоре, безусловно, то представляла как бы она жила в будущем. Порою в часу одиннадцатом у неё с бабушкой случались прекрасные беседы, беседы обо всём: о далёком, о близком, о родном, о чужом, о природе, книгах, картинах, фильмах. Вера иногда думала, что никакой пользы и никакого толка в этих самых минутах нет, ведь она не делает не для кого ничего доброго в такие моменты (но и ничего дурного тоже, а ведь если не дурно, значит – это хорошо?), но они были такими приятными. Иногда беседы случались и на четверых, иногда они с Машей сидели у неё в комнате, разговаривали, порою переходя на шёпот, а порою безудержно и громко смеясь. Часто по вечерам Маша ходила гулять с друзьями. Постепенно, Вера и сама не могла вспомнить того поворотного момента, когда отношения между ней и Машей завязались, и сейчас Вере казалось, что она становилась довольно близким другом Маше. Вера поражалось тому, насколько открытыми и ранимыми могут быть дети в таком возрасте. Неужели она сама была такой?
Но в один вечер Машу как будто подменили. Тогда она собралась гулять в компании, в которой был мальчик “безумно нравившейся” ей, как она выражалась. Это уже не первая её симпатия, и не первое свидание, и Маша знала, как опять же она выражалась: “кое–какой толк в отношениях”. Этого мальчика позвали по просьбе Маши как бы невзначай.
Маша накрасилась, надела одну из своих любимых кофточек, и только, когда Вера зашла к ней напомнить, что они вместе планировали на сегодняшний вечер приготовление пирога, вспомнила об этом и сдержанно улыбнувшись, извинилась. Вера не то чтобы была обижена, ей стало как-то больно. Ведь она так хотела провести время с Машей, научить её чему-то, поговорить с ней о сокровенном, Маша стала ей как младшая сестра, за которую Вера невольно чувствовала, что несёт ответственность. Вера была отрешена, и будто что-то предчувствуя (а так случается с некоторыми больными, – их чувствительность становится тоньше) старалась уговорить Машу не уходить. Маше это не понравилось – завязался напряжённый разговор, исходом которого стало следующее.
Вера выбежала из дома вслед за племянницей.
– Стой! Не права ты! – выкрикнула взволнованная Вера, держась слабеющей рукой за ручку двери.
Маша на секунду остановилась, качнула головой и пошла дальше.
Никому ведь не покажется